Междумирье. Тропа - страница 23

– Прости, дедушка Древий, – расслабляясь, сказал змей.

– Да чего уж там – пень я и есть, ещё и старый. Нет тут ничего обидного, вот когда до моих лет доживёшь, к тебе понимание с разумением и придут. Но всё же уважение должно прийти раньше.

– Я понял, – ответил змей, который и впрямь понял очень толстый, как докторская колбаса, намёк.

– Так что же тебя занесло в мои края? Ты у нас персонаж ленивый, спать много любишь, человеков почём зря губить, а тут одного из них сопровождаешь. Странно, не находишь?

– Вот не поверишь, дедушка Древий. Сам, как говорят современные смертные, в непонятках. Этого человека пробудила после двух лет девушка, я его два года поглощал. А она его пробудила. Такие, как он, сами не просыпаются, их обычно будят. Это и произошло. Но ничего необычного. Вот только она с ним смогла установить двухсторонний контакт. Они связаны, я хорошо это чувствую. А ещё у той, кто разбудил этого человека, голос очень красивый, и она его тянет.

– Вот, а ты говоришь «ничего необычного». Мал ты ещё, ума-разума не набрался. Такая связь – нечто чудное, довольно редкая вещь в нынешние времена.

– Я чего-то не замечал?

– Потому что балбес. Они наречённые, пара, предназначенная друг для друга. Раньше, когда нравы были куда как строже, а любовь – не пустым звуком и не простым словом, наречённые не являлись редкостью. Теперь же эти пары, отмеченные силой любви, почти не встречаются.

– Это всё похоже на часть дамского романа. Дедушка Древий, я о таком никогда не слышал. Связь есть, тут спорить глупо. Но вот отмеченные любовью… Как-то это не в меру романтично.

– Эх ты, змеёныш. Я тебя помню, когда ты ещё только учился превращению, и маленький ползал у корней деревьев. Тогда ты впитывал знания и докапывался до сути куда как быстрее. Потом ты интриговал, поглощал, а потом стал ленивым, сонным, и мозги твои стали такими же. Ты застрял в образе змея и, похоже, отупел.

– Да ладно вам, так уж и отупел.

– А разве нет? Ты отказался стать моим учеником, решив идти своим путём. И что, куда ты пришёл? Что ты узнал? А ведь наречённые – это не тайна. Ты слишком слился с образом змеи.

– Ну, может быть, вы и правы. Я действительно долго отдыхал и жил в уединении, может, излишне долго. Тому есть причины. Но сила любви, отмеченные любовью… Это же ерунда…

– Нет, я не понимаю, ты дух или как? – недовольно сказал Древий. – Ты живёшь в мире силы и не веришь в силу любви.

– Ну, не то чтобы не верю, но…

– Ой, да молчи уже, червяк-переросток, – вскинулся дед. – И не зыркай на меня так! Личины себе понавыдумывали – змеи, драконы, пауки, горгульи, прости, создатель. Во всякую мерзость превращаетесь, силами меряетесь, интригуете, людишек гробите без толку. А что в итоге? А ничего. Вы, молодые, забыли, кто вы, превратились в страшил, чтобы править и ужас нагонять, а о главном забыли. Ты, змеёныш, не думай, это не брюзжание старика. Дела мне нет – пустые разговоры вести. Я тебе правду вещаю.

Долго ещё наставлял старый дух молодого. Мы же минуем дальнейший разговор – не стоит растягивать нашу историю, перегружая её без меры. Вы, конечно, можете резонно усомниться и спросить: «А зачем ты, товарищ рассказчик, нам тогда про этого старого демона вообще говорил? Ты не находишь, что уже затягиваешь процесс?» И я вам отвечу. Всё очень просто, как прямой угол. Вы должны иметь представление о том, куда попал наш герой, что его окружает, какая атмосфера и какие личности. Да и демон не последний персонаж в этом приключении. Ведь он, сам того не ведая, а может, напротив, всё понимая, помогает герою, да ещё и меняется сам. Старый, по людским меркам, но только вошедший в личную зрелость, соответствующую тридцати нашим годам, дух выбрался из самовольного уединения или заточения, и так же, как и наш герой, открыл для себя дорогу. Странно – он её вроде герою открыл, но и себе в то же время. Так что уж прошу прощения, дорогие читатели, но некоторые отнюдь не лирические отступления делать мне придётся, да и лирические, может, тоже – для лучшего восприятия вами данного произведения. Но пора продолжить. Пользуясь авторскими возможностями монтажа текста, мы переносимся в предполагаемое утро.