Междверье - страница 13

Перестук каблучков. Девушка с интересом поглядывает. Симпатичная, лицо доброе. С такой хорошо кутаться в один плед и пить глинтвейн. Не про меня история. Хотя иногда думается, к чёрту всё. Но к чёрту не получается. Всё остаётся здесь, со мной. Заставляю себя отвести взгляд. Вовремя. Девушка поскальзывается, падает, ойкает. Сломала каблук.

Отворачиваюсь. Не жди, красавица, не подойду. Ты ещё хорошо отделалась: ноги, руки целы.

Приезжают ребята – как водится в нашей бригаде, с утра уже навеселе. Спрыгивают в яму, долго возятся с инструментами.

Я асфальт подорвал, труба – их забота. Отбойный молоток лежит в сторонке. Беру с собой для проформы, чтоб зря начальство не дразнить. И так еле работу нашёл, везде отказывали. Мне – с двумя образованиями и докторской степенью! Но кому охота вести умные беседы, когда под тобою ломаются стулья и всё валится из рук? А в ЖЭКе вечно ломается и валится. Здесь приняли за своего.

Отхожу в сторону. «Улисс» под мышкой – чтоб не забыть, кто я, не сойти с ума.

Часто прокручиваю в голове тот день. В кармане дорогого костюма – билет на Кипр. В квартире – мебель хай-тек, чистота и книжные шкафы. А в цветнике перед парадной – издыхающий пёс. Изо рта пена. Недоглоданная кость рядом. На меня что-то находит, и я отношу собаку к себе. Ветеринар предлагает усыпить, выставляю его за дверь. Смотрю, как тяжело дышит пёс, и лихорадочно ищу выход. Знаю: ещё можно что-то сделать. В гостиную заползает ночь.

– Что отдашь взамен? – спрашивает голос из темноты.

– Упорядоченную пустую жизнь, – смеюсь в ответ.

– Больше ничего нет!

Уверен, это мне снится.

Утром меня будит Пират, лижет щёку, виляет хвостом. В тот же день выходят из строя все компьютеры в офисе…

Как бы сейчас поступил, зная, что меня ждёт? Наверное, так же.

Оглядываюсь по сторонам. Облезлая стена дома, скамейка без ноги, оборванный провод в луже. Ведь я здесь не единственный волонтёр хаоса. И как же хочется верить, что эта разруха и грязь – пусть не полностью, хоть отчасти – не лень, не безразличие, а просто честная плата за чьи-то счастливые жизни.

Беззаботный бриз взъерошил волосы, Захар мотнул головой – мол, уйди, не до тебя, и бриз тут же стих. Солнце щедро рассыпало лучи по кронам платанов, крышам невысоких домов, пыльным улицам. Прохожие в цветастых майках лениво двигались в сторону моря. Захар потянулся к отдыхающим, но вовремя себя одёрнул. Нельзя сдаваться здешнему воздуху. Время увлечения морем прошло, он давно вырос, у него серьёзная работа. Захар поправил галстук, поднял руку ловить такси. Водитель презирал светофоры, поэтому доехали быстро, Захар сунул двадцатку в потную руку, поспешно вылез из пропахшего бензином и перегаром авто. Огляделся, уверенно зашагал к перекрёстку, демонстративно перешёл пустую дорогу по зебре. Он здесь не для того, чтобы нарушать правила. Его цель была прямо противоположной.

На другой стороне улицы, за выцветшими двухэтажными домиками, торчал нелепый новострой. Стеклянные створки двери призывно открылись, поманили обещанием прохлады кондиционеров, терпким запахом кофе, гудением рабочего улья. Кому, как не Захару, знать – обманчивое, неправильное ожидание. Но каждый раз он почему-то надеялся.

В холле его встретил вспотевший, неестественно весёлый директор.

– Ждали, ждали, Захар, проходите! – директор доверчиво, по-детски улыбнулся, вытер ладонью лоб. – Кондиционеры, сами понимаете, иногда ломаются. А чинить некогда – столько работы, столько проблем!