– Пожалуйста, не давай ей повод. Ладно?
– Я же не дура!
Они замолчали. Прошло несколько минут, прежде чем Анна вернулась к разговору.
– Если допустить, что это не Смотрительница? Имеется ли мотив у Ольги?
– Сомневаюсь, – протянула Марина. – Только если на нее надавила Смотрительница.
Девушки обдумали такое предположение.
– Ради благополучия дочери… Да, Ольга могла согласиться… Знаешь, чем больше я ломаю над этим голову, тем больше сомневаюсь. Почему яд? Он совершенно не вписывается в нашу жизнь.
Их рассуждения были прерваны позвякиванием упряжи и лошадиным храпом. Раскачиваясь на ухабах и поскрипывая, к ним сзади приблизилась карета.
– Карен приехал! – охнула Марина.
Заметив девушек, возничий приподнял видавший виды цилиндр.
– Мое почтение, дамы.
– Есть новости?
– Конечно! – усмехнулся он. – Скоро все узнаете.
Карета проехала мимо, оставляя две узкие колеи в занесенной песком дороге. Девушки поспешили за ней, чтобы узнать первыми, что происходит в большом мире. Они заметили, как экипаж остановился у добротного дома Смотрительницы и пока Карен заботился о лошадях, наружу вышел неизвестный пассажир. Он размял ноги и принялся расстегивать ремни, удерживающие багаж. Марина машинально сделала еще один шаг вперед, и встала как вкопанная. По ее лицу, быстро сменяя друг друга, промелькнули глубокое отвращение, неподдельный страх и искреннее отчаяние, застывшее в глазах цепенеющей от ужаса девушки.
– Это может быть почтальон. Помнишь, однажды… – дава запнулась, увидев, как из кареты выбрался второй мужчина.
– Аня, – прошептала Марина, – их двое.
Подруги переглянулись.
– Надо выяснить, – с ожесточением вызвалась дава.
– Нет, подожди… – задохнулась Марина.
От нервного напряжения у нее перехватило дыхание.
– Я вижу припасы. Они прибыли к нам надолго.
– Так и есть, – присмотревшись, подтвердила Анна.
– Нам надо все продумать.
Подруга неохотно согласилась.
– Может быть ты права. И все-таки меня не перестает беспокоить мысль, что мы отдаем Смотрительнице инициативу.
– Пойдем отсюда, уйдем в сторону! – взмолилась Марина. – Пока нас не заметили!
Дава поддалась уговорам, и девушки поднялись по ближайшему склону, проваливаясь в песок и постоянно оступаясь. Перешагнув песчаный гребень, и оказавшись на другой стороне дюны, где их уже не было видно с дороги, они повязали на лица платки.
Продолжив обходной путь, подруги поддерживали начатый разговор:
– Ольга мне обязательно все расскажет. Вот увидишь.
Ее спутница лишь вздохнула, но не так, как делают скорбящие плакальщицы, а скорее как уставшие от детей родители.
– Время работает против нас. Ты не знаешь Смотрительницу также хорошо, как я.
Дава замедлила шаг перед полузанесенным домом. Обращенную к морю сторону уже поглотили неумолимые пески, и поэтому сохранилась лишь половина строения. Открытая настежь дверь удерживалась вездесущим песком, добравшимся до уровня дверной ручки, и ветер деловито шумел в рассохшихся стропилах.
– Я не рассказывала тебе об Ирине?
– Нет, – отозвалась травница.
Анна нахмурилась.
– Это случилась около пяти лет назад. Сюда поселили новенькую. Молодую и красивую женщину. Иришка была секретарем Круга и ошиблась в каких-то важных документах. Она всегда говорила, будто оказалась здесь из-за ревности одной из замужних архидав.
Дава погладила ребро дверного полотна и прислушалась, повернув голову, будто стены рассказывали ей о событиях, произошедших под этой крышей.
