– Кому ты пишешь?
– Это не важно, – со стальным блеском в глазах отвечала дава.
Наскоро набросав текст письма, девушка схватила одну из свечей и отправилась на кухню, где принялась звенеть склянками и баночками.
– Готово, – злорадно улыбнулась она, возвратившись в спальню.
Сложив бумагу, Анна поместила ее в конверт, который немедленно запечатала.
– Посмотрим на ее реакцию.
Указав адрес и отправителя, дава преисполнилась решительности. Чтобы не обидеть Марину, мучающуюся от любопытства, последовало объяснение:
– Однажды ты показала мне одну увлекательную реакцию, и теперь я повторю ее.
Дава бросила взгляд на окно и привстала.
– Что там?
– Рассвет, – облегченно выдохнула девушка.
Марина тут же вскочила и убедилась в правдивости сказанного. Над горизонтом действительно появилась полоса света.
– Надо поспать хотя бы час, а потом собираемся.
Так и сделали.
И когда Ольга постучалась к ним, девушки уже не выглядели усталыми или измотанными бессонной ночью.
– Вас зовет Смотрительница, – сообщила она.
Выполнив поручение, женщина потеряла к ним всякий интерес и ушла.
– Не будем заставлять ее ждать? – уточнила Анна, следящая за тем, как посыльная пробирается между дюнами.
Марина нервно сглотнула и ответила утвердительным кивком.
– Отлично, – сообщила она всему миру, рывком захлопывая и запирая дверь.
Убежденная в своей правоте, Анна решительно выступила в сторону дома Смотрительницы. Травница семенила следом, опустив взгляд и вздрагивая от каждого шороха.
Карета все еще стояла перед входом, но багаж уже был полностью перенесен внутрь. Ступив на крыльцо, дава настойчиво постучала, и им отпер загорелый и обветренный Карен.
– Доброго утра, дамы, – прохрипел он и прокашлялся.
Он впустил их и устроился в кресле у камина, зажав мундштук дымящейся трубки во рту. К слову, здесь явственно чувствовался запах табака.
– Хозяйка просит вас обождать в гостиной, – выглянула Лиза, бывшая в добровольном служении у Смотрительницы.
Не только Ольга избрала путь молчаливого согласия. Мало кто мог позволить себе перечить старшей в деревне. Еще меньше было тех, кто подавал голос безнаказанно, и слабые давы старались, как могли, приспосабливаясь под суровые условия проживания и непререкаемую волю Смотрительницы.
Посетительницы были столь взволнованны, что даже не думали присесть на диван.
– Вы скоро уезжаете? – обратилась Анна к возничему.
– Как всегда. Завтра на заре.
Карен затянулся и выпустил струю дыма.
– Случайных попутчиков не беру, ты же знаешь. Только отмотавших срок.
– Я свободна, – холодно поправила его Анна.
Возничий лишь пожал плечами, поскольку его не волновали судьбы других людей. Позиция равнодушного обывателя надежно защищала его от профессионального выгорания.
– Идите за мной, – шепнула вновь появившаяся Лиза.
Служанка провела их в кабинет, где Смотрительница, стоя к ним боком, разбирала свои записи, разложенные на столешнице секретера. Высокая и невероятно худая дава была отринута собственным родом, чтобы сохранить столичную квоту. Они откупились от Круга, не рассматривая иные варианты, и обрекли ее на жизнь вдали от родной земли. Обученная прежней Смотрительницей, и привыкшая к тяготам и лишениям, она отдалась своему делу без остатка. Кроме работы у нее ничего не было.
Хозяйка дома повернула вытянутое лицо к вошедшим, и прекратила перебирать бумаги.
Почувствовав на себе ледяной бесчувственный взгляд, Марина мелко задрожала.
