– Не переживай, – сквозь зубы проговорил Мокрый, – будут деньги. Дай только время. Фишка пока криво у нас ложится. Но все впереди…
Тренькнул и замолчал звонок. И следом сразу послышался требовательный стук в дверь.
– Кто это ломится? – удивился Вова. – Ты гостей ждешь?!
– Может, и пришел кто, – Татьяна пожала плечами.
Мокрый, ни слова не говоря, выхватил пистолет, кивнул хозяйке – мол, пойдем вместе.
– Кто там? – крикнула Татьяна.
– Водопроводчик! – послышался требовательный голос. Стук повторился. – Краны пришли осмотреть!
– А мы не вызывали, – прошептала Татьяна, сделав страшные глаза. Чтобы водопроводчики так ломились в дверь?
Мокрый распахнул дверь ударом ноги – так, что стоящий на лестничной площадке получил сильный удар и отлетел на ступени. Там его настиг разъяренный бандит, ударил в живот, сгреб за воротник.
– Живо отвечай, кто ты такой, гад?!
– Эй, что там происходит?! – послышался голос с верхних этажей, по лестнице загремели шаги.
– Иди сюда, гнида, – Мокрый втащил избитого в квартиру, с силой захлопнул дверь.
Татьяна стояла рядом, с самым недовольным видом. Даже сигарету потушила в стоящей в прихожей пепельнице. На своей жилплощади драк и стрельбы она не терпела.
– Это кто такой? – спросил Мокрый угрожающим тоном.
– Нос, – ответила женщина после секундной паузы, – дурачок один, пошутить любит… Метростроевец.
– Кто?
– Ну работал по прокладке метро у нас. Потом выгнали его за драку. Вот он и промышляет по мелочи, и шутки шутит.
– Я смотрю, он не только пошутить любит, но и пошмалять, – ответил Мокрый, вынимая из-за пояса избитого пистолет. – Ты с чем пришел? Откуда взялся?!
– Солнцевский я, – смекнув, с кем имеет дело, заговорил тот. – Мишку Меченого знаешь?
– Не надо его больше бить, – быстро сказала Татьяна, увидев, как заходили скулы на лице старого бандита. – Забредает он ко мне иногда – пьянящих колосков купить.
– Продаешь, вот и хожу, – проворчал Нос. Он начал потихоньку приходить в себя. Распрямил сутулые плечи. На лице появилось дерзкое выражение. – А чего?! Я плохого не делал.
– В магазине он колоски купить не может? – поинтересовался Мокрый.
– Да как же он купит? – Татьяна всплеснула руками. – Сам подумай. Они же на Земле вне закона. Вот я и приторговываю. И людям радость, и мне выгода. От вас когда еще денег дождешься – все больше по мелочи работаете.
Мокрый пригляделся к гостю повнимательнее. На вид тому и правда было не больше пятнадцати. На худом лице выделялись скулы и большой костистый нос, за который он, должно быть, и получил кличку. Голову украшали также два больших лохматых уха, выдавая в нем представителя расы таргарийцев.
– И что с тобой теперь, фраерок солнцевский, делать?
– Я не фраерок, – неожиданно обиделся Нос. – Ты, папаша, хоть и крутой, но за базаром следи. А то я не посмотрю…
Татьяна охнула, ожидая самого ужасного. Но Мокрый, вместо того чтобы двинуть наглеца в ухо, неожиданно проникся к таргарийцу симпатией, почти ласково взял паренька за шиворот и втащил в гостиную. Тот исподлобья оглядел всех присутствующих, не поздоровался, но и на табурет не сел – так и остался стоять посреди комнаты, сутулясь. Но руки сунул в карманы, и глаза оставались колючими. Как у лемурианского тушканчика, если его несколько дней не кормить.
– А ты знаешь, на кого тянешь? – строго поинтересовался Вова.
– А что? Я по понятиям. Откуда я знал, что у вас тут сходняк?
