Мать, конечно, всё ещё никак не могла поверить, что я нашёл работу. Ей казалось, что я тайно торгую чем-то незаконным. Каждый вечер, когда я возвращался домой, она смотрела на меня с подозрением и спрашивала:
– Сынок, ты точно не попал в неприятности?
– Мам, я же говорил, – отвечал я, стараясь сохранять спокойствие. – Я работаю в… э-э-э… издательстве. Да, издательстве. Мы публикуем статьи. Очень важные статьи.
– Какие статьи? – она прищуривалась, как будто пыталась разглядеть правду сквозь мою ложь.
– Ну, знаешь, научные, – я пожимал плечами, чувствуя, как моя уверенность тает. – Про… квантовую механику, гравитацию, многомерность…
– Квантовую что? – она смотрела на меня так, будто я только что сказал, что работаю в цирке, хотя это было не далеко от истины. – И где можно почитать?
– Ну, это… сложно объяснить. Мы ещё только готовимся к изданию, – я бормотал, понимая, что проигрываю эту битву. – Главное ведь, что у меня есть работа, да?
– Да уж, – она качала головой. – Только смотри, чтобы тебя не посадили. Моё сердце этого не переживет.
– Мам, я не торгую наркотиками, – вздыхал я, чувствуя, как моя аргументация иссякает.
– Ага, конечно. Весь в отца. Тот тоже клялся и божился, что просто работает в частной фирме, а потом… – она неожиданно замерла и уставилась куда-то вдаль.
– Мам, ну чего ты? Ты же меня знаешь. Всё будет хорошо.
Она ничего не ответила. Просто покачала головой и вернулась к своему сериалу.
С другой стороны, я понимал её. Как можно объяснить, что я каждый день занимаюсь квантовым запутыванием разных бредовых статей в организации, которая одновременно существует везде и нигде? После такого любезные санитары сразу бы упекли меня в дом с мягкими стенами. Так что я отделывался общими словами, чтобы не травмировать её психику.
Но так или иначе работа втянула меня. Настолько, что я даже перестал задаваться вопросом, какого чёрта вообще происходит. Каждый день я приходил, на моем столе уже ждали кипы папок, и я, как ответственный сотрудник, принимался за дело: читал заголовок, оценивал степень его абсурдности, откладывал в стопку с такими же (или хотя бы отдалённо напоминающими по смыслу), а когда их набиралось десять или пятнадцать – щёлкал степлером.
И вот тут начиналась настоящая магия.
Стопка словно понимала, что её существование достигло логического завершения, начинала светиться, медленно сжиматься, а затем сворачивалась сама в себя, пока не превращалась в крошечный светящийся гиперкуб. Я не знал, в каком именно измерении пряталась вся бумажная работа, но подозревал, что в очень далёком и очень несчастном.
После этого я бросал гиперкуб в трубу.
Труба начинала жужжать, издавать звук, напоминающий усталый вздох космического механизма, после чего затихала, словно решив, что и так достаточно натерпелась. Иногда из глубины доносился звук, похожий на сдавленный крик, но я предпочитал не задумываться, кто или что находилось на другом конце.
Чтобы немного скрасить рутину, я взял за правило читать папки с самыми интригующими заголовками.
«Краткая история утечек реальности: от древних шумеров до современности».
«Официальный список слов, которые ни в коем случае нельзя произносить в присутствии Вселенной».
«Как избежать случайного превращения в абстрактную концепцию: руководство для путешественников».
Были и такие, что начинались словами: «Мы не можем раскрыть эту информацию, но теперь вам придётся сделать вид, что вы её знаете».
