Мгновенная смерть - страница 7

Спустя семьдесят три дня король Франциск I принял Жана Ромбо в Голубом зале, до отказа забитом придворными, просителями и дельцами. Будущий учитель фехтования и тенниса облачился в сшитый к случаю пышный костюм. Он избавился от щетины и собрал увешанные побрякушками волосы в элегантный, по его разумению, хвостик. Получилось и впрямь элегантно, хоть и чересчур по-испански для французского королевского двора.

Ему почти не пришлось ждать аудиенции: король вызвал его сразу по прибытии во дворец и выказал отнюдь не подобающую монарху прыть, бросившись рассматривать катыши Анны Болейн. Но и новую заготовленную речь Ромбо слушать никто не стал. Королева, желавшая присутствовать при важном событии, протиснулась поближе, протащив горностаевый шлейф по замызганным сапогам мужниной свиты. Глаза Франциска I сияли, когда он открыл резную шкатулку, на которую убийца ухлопал уйму денег (взятых взаймы, разумеется) и которая в комнате постоялого двора выглядела великолепно, а теперь, во дворце, казалась мелкой и безобразной.

Король вытащил катыш, подбросил жестом бывалого теннисиста, прикинул увесистость, сжал, покрутил. Замахнулся, будто собираясь послать мяч в воздух и ударить мощной воображаемой ракеткой. Снова сжал. К возмущению королевы, страстно обнюхал, словно хотел, пусть хоть так, затеряться в чарующем аромате кос, пленивших короля Генриха VIII и отбивших Англию у папы. «Говорят, она была красавица?» – обратился он наконец к Ромбо. «Даже когда ее обрили, ваше величество», – единственное, что несчастному палачу довелось сказать при аудиенции. Франциск подкинул мяч и ловко поймал. Оглядел зал, кашлянул, как бы прося внимания, которым и так всегда владел, и сказал: «Новый учитель фехтования немного красивее, чем нам докладывали; он также будет преподавать теннис, так что берегите своих дочерей». Рябь воспитанных смешков пробежала по Голубому залу. «Вам жалуются привилегии, о которых вы просили, – объявил король, глядя в глаза Ромбо, – пожизненно; такова воля короля».

4 октября 1599 года в Риме выдалось солнечным. Нет никаких подтверждений, что Франсиско де Кеведо в тот день был там. Но нет и никаких подтверждений, что он был где-либо еще. Лишь одно остается фактом: он не занял полагавшийся ему стул номер 58 на торжественной церемонии присуждения степени бакалавра искусств Университета Алькала-де-Энарес.

Самая внятная версия причины отсутствия Кеведо на выпускном праздновании – его пребывание в бегах после загадочного, совершённого, вероятно, в Мадриде, убийства, в котором он участвовал вместе со своим другом и покровителем Педро Тельес-Хироном, герцогом Осуной и маркизом Пеньяфьелем.

Кеведо познакомился с Хироном давно, когда Франсиско был еще мальчишкой, а Педро – молодым дипломатом на службе у герцога Ферии. Оба входили в многочисленную свиту инфанты Изабеллы Клары Евгении, посланной в Генеральные Штаты[18] в качестве претендентки на французский престол. Трудно было представить себе более нелепое начинание и более гротескное сборище дворян различного пошиба, чем то, что перевалило через Пиренеи вслед за инфантой.

Герцогу Ферии поручалось представить безнадежную кандидатку в Париже. Педро Тельес-Хирон – в ту пору только маркиз Пеньяфьель, но не герцог, поскольку его никчемный отец еще не скончался, – был доверенным лицом и подопечным Ферии. Восьмилетний Франсиско де Кеведо попал в свиту, потому что тогда в путешествия брали детей, а его мать сопровождала инфанту в качестве фрейлины. Сестра Франсиско тоже была фрейлиной, точнее, мениной