Миф о рациональном избирателе. Почему демократии выбирают плохую политику - страница 29

В популярных метафорах международная торговля сравнивается с гонками или войной, поэтому можно сказать, что предубеждение против иностранцев укоренено в нашем языке. Возможно, иностранцы более коварны, пронырливы и жадны. В чем бы ни состояла причина, они якобы имеют особую возможность эксплуатировать нас. Как объясняет Ньюкомб, «считается аксиомой, не требующей доказательств – поскольку никто не дерзнет ее отрицать, – что иностранные державы не могли бы быть искренне расположены к торговле с нами, если бы это не шло нам во вред; тот факт, что они хотят торговать с нами, служит достаточным основанием для того, чтобы с подозрениям относиться к их предложениям и противодействовать их стремлениям с помощью ограничительного законодательства»[138].

Столетие спустя Алан Блайндер вторит печальным размышлениям Ньюкомба. Люди по всему миру делают иностранцев козлами отпущения: «Когда рабочих мест не хватает, а инстинкт самосохранения силен, соблазн обвинить иностранных конкурентов непреодолим. Стремление закрыться в своей скорлупе овладело не только Соединенными Штатами. Большинство экономистов называли политику спасения рабочих мест с помощью протекционизма близорукой и обреченной на провал, но их никто не слушал. Законодателям нужны голоса, а не одобрение со стороны интеллектуалов»[139].

Не было, наверное, ни одного другого мнения, которое экономисты не находили бы столь абсолютно беспочвенным. В книге «Богатство народов» Адам Смит критикует своих соотечественников следующим образом: «То, что представляется разумным в образе действий любой частной семьи, вряд ли может оказаться неразумным для всего королевства. Если какая‐либо чужая страна может снабжать нас каким‐нибудь товаром по более дешевой цене, чем мы сами в состоянии изготовлять его, гораздо лучше покупать его у нее на некоторую часть продукта нашего собственного промышленного труда, прилагаемого в той области, в которой мы обладаем некоторым преимуществом»[140].

Что касается коллег Смита, они вняли его аргументам. Спустя столетие Ньюкомб мог обоснованно отметить на страницах журнала «Quarterly Journal of Economics», что «вопрос международной торговли был одним из основных пунктов, по которым мнение экономистов со времен Адама Смита расходилось с идеями, доминировавшими в управлении внешнеторговой политикой государств до него»[141]. Некоторый откат произошел во время Великой депрессии[142], но экономисты сохранили проиностранные взгляды вплоть до сегодняшнего дня. Даже такие теоретики, как Пол Кругман, которые специализируются на исключениях из принципа оптимальности свободной торговли, часто принижают значимость своих выводов как любопытных маловероятных сценариев: «Эти инновационные идеи не должны быть приоритетом для сегодняшних студентов колледжей. Даже в конце ХХ в. основное, чему следует учить студентов, это выводы Юма и Рикардо. Иными словами, мы должны учить их, что дефицит торгового баланса корректируется сам собой, а выгоды от торговли не зависят от того, имеет ли страна абсолютное преимущество перед своими конкурентами»[143].

Экономисты особенно критически относятся к антииностранным взглядам не только потому, что они неверны, но и потому, что они зачастую противоречат элементарным экономическим принципам. В учебниках сказано, что общий выпуск растет, если производители специализируются и торгуют между собой. Кто станет отрицать это на индивидуальном уровне? Представьте, сколько времени у вас заняло бы выращивать для себя еду, в то время как заработной платы за несколько часов работы вам хватит для того, чтобы питаться несколько недель. Иногда аналогии между индивидуальным и социальным поведением бывают обманчивы, но это не тот случай. Как объясняет Стивен Ландсбург, международная торговля является технологией: «В Америке существуют две технологии производства автомобилей. Одна состоит в том, чтобы производить их в Детройте, а другая – в том, чтобы выращивать их в штате Айова. Первая технология известна всем, но давайте я расскажу вам о второй. Сначала вы сеете семена, которые являются тем сырьем, из которого производятся автомобили. Потом вы несколько месяцев ждете, пока вырастет пшеница. Затем вы собираете зерно, грузите его на корабли и отправляете их на Запад по Тихому океану. Через несколько месяцев корабли возвращаются из Токио с «тойотами» на борту»