– Кажися, пришли, – выдохнул Устин. – Привет, Шерхан! – обратился он к тигру. – Не узнаешь?
Шерхан узнал Устина, повернулся к нам задом и бесшумно скрылся среди деревьев. Удивительно, как столь огромный зверь при его-то яркой расцветке умеет так хорошо прятаться в черно-белом зимнем лесу.
– Это сторож Аркашкин, – пояснил Устин. – Вы, кстати, Аркашку в глаза называйте Аркадием Петровичем. Гневаются они.
Через полчаса, когда уже начало смеркаться, мы вышли на большую поляну, на которой размещалась самая настоящая деревня, ничуть не меньше Михайловки. Только если Михай-ловку на глаз можно отнести веку к семнадцатому, то эта как будто пришла из времен татаро-монгольского нашествия. Ее окружал частокол, над которым виднелись шапки часовых.
Мы подошли к воротам метров на пятьдесят, и в снег перед Усманом, шагавшим впереди, воткнулась стрела. Из двух бойниц, проделанных по обе стороны от ворот, высунулись дула пищалей, а над частоколом, чуть в стороне, нарисовалось нечто, похожее на миномет. Кулеврина, вспомнил я, так оно правильно называется.
– Кто такие? – донесся из-за стены немного шепелявый и совсем не властный голос. – С чем пожаловали?
– Это я, Аркадий Петрович! – крикнул наш проводник. – Устин Тимофеев из Михайловки.
– Сам вижу, что Устин, – согласился голос. – Ты кого это сюда привел?
Усман вышел вперед и сказал следующее:
– Я Усман ибн-Юсуф Абу Азиз эль-Аббаси. Со мной мой друг Сергей Иванов, семь стрельцов, вставших под мое начало, и Устин Тимофеев, который любезно вызвался проводить нас к вам.
– Басурманин? – заинтересовался голос.
– Да, мусульманин. Но это неважно, потому что мы с Сергеем явились сюда из другого мира, а об обстоятельствах этого события лучше говорить внутри, чем снаружи. Здесь холодно, скоро стемнеет, мы устали от долгой дороги и хотим отдохнуть.
– Нет уж, – повеселел голос, – говорить будем здесь. Значит, Тимоха начал в самогон коноплю добавлять? Из другого мира… Нет, ребята, вы лучше с этим не балуйтесь, ни к чему хорошему травка не приведет. Так откуда вы взялись?
– У Сергея амулет против магии, – сообщил Усман, – и еще у нас очень хорошее оружие. Если потребуется, мы возьмем вашу крепость штурмом, притом без особых проблем.
Голос расхохотался. Усман состроил свирепую гримасу и выстрелил вверх из подствольника. Рискованный выстрел – хорошо, что сейчас нет ветра и граната не упадет нам на головы.
Граната разорвалась внутри частокола. Двумя прыжками я рванулся к стене, прислонился к ней спиной, а потом быстро перебежал метров на пять в сторону – не хватало еще, чтобы мне на голову обрушили что-то тяжелое. Усман повторил мой маневр, он стоял рядом со мной, тяжело дыша, и я удивился его поведению – ведь ему лучше было бы занять симметричную позицию по другую сторону ворот.
– Твой амулет, – шепнул Усман одними губами, – я предпочитаю находиться под его защитой.
Стрельцы попадали в снег и проворно расползлись в стороны, стремясь побыстрее оказаться вне сектора обстрела пищалей, стволы которых торчали из бойниц и судорожно подергивались. Очевидно, защитники крепости пришли в замешательство, и я их понимаю.
Усман перезарядил подствольник.
Минуту-другую ничего не происходило, а потом снова раздался тот же голос. На этот раз он донесся сверху, со стены.
– И вправду амулет, – сообщил голос. – И оружие забавное. Но это не помешает залить вас смолой, когда будет нужно. А если отбежите от стен, попадете под обстрел.
