Мифы о Солженицыне, опровергнутые им самим - страница 2

Вполне возможно, что в письме Власова был упомянут и Касовский, о котором шёл разговор в поезде, поэтому Солженицын принуждён был сказать Езепову и о нём.

Итак, обвинение Солженицына в оговоре Власова и Касовского не имеет серьёзных оснований. Ни тот, ни другой не были после этого арестованы.

Влияние АПН выразилось также в удалении из книги Решетовской всего, что прямо или косвенно говорило в пользу Солженицына и могло помешать дальнейшей его дискредитации.

Так, например, в процессе сокращения рукописи до размеров, предусмотренных договором, редакторами было полностью удалено описание выхода подразделения Солженицына из окружения под Кенигсбергом, что позволило в будущем КГБ сочинить и широко распространить мифы о его трусости, дезертирстве и, даже, плене, с последующей вербовкой гестапо.

Цитата из книги Решетовской «АПН – я – Солженицын»:

«Очень сожалею, что при сокращении моей книги вся история с окружением была изъята. Сожалею тем более, что это дало возможность в будущем толковать то самое окружение ложно».

Было удалено и немало другого материала. Это заметил тогда в своём отзыве на книгу даже заведующий кафедрой русского языка Эссекского университета Джон Хоскин. Вот как оценила его выводы в своей последней книге Н.Решетовская:

«Он проявил большую осведомленность относительно моих публикаций; ему были известны две моих главы, помещенные в самиздатском журнале «Вече». И он сравнивает их с моей изданной книгой – отнюдь не в ее пользу.

Проведенный им анализ мне очень дорог, хотя я и не со всем здесь согласна: «…при чтении раздела, посвященного «Ивану Денисовичу», выясняется, что в нем нет никакого сходства с главами, первоначально напечатанными Самиздатом. Из него изъят весь ценный материал относительно трудностей, которые пришлось пережить автору во время переговоров с редакцией журнала «Новый мир» и с советской политической иерархией».

«Мне лично кажется, что кое-что из текста Решетовской сохранилось, потому что, несмотря на преобладающую горечь и осуждение, в некоторых ее словах все же чувствуется, что она уважает и любит Солженицына. Если бы этих слов в ее книге не было, нельзя было бы понять, как она могла посвятить 25 лет своей жизни человеку, характер и произведения которого она расценивает так отрицательно» (…)

«Однако, – пишет Хоскин в заключение, – мы не можем подойти к этой книге без крайнего скептицизма – другого выхода у нас нет. Как прискорбно, что личная трагедия Натальи Решетовской была столь неприглядным образом эксплуатирована».

Ну что ж! Я знаю еще и то, что не только АПН использовало Решетовскую, но и Решетовская использовала АПН. Я не могла молчать, не могла ждать «после смерти». А как, через кого еще доступно было мне говорить?!..»

Та часть книги, в авторство которой Решетовской не поверил Джон Хоскин, была действительно сильно изменена АПН при последнем редактировании. Об этом есть свидетельство самой Решетовской:

«Машинистка допечатывает окончательный вариант. Но последние три главы смутили главного редактора издательства АПН Жукова. Как потом я узнала, Жуков обложился моими материалами и заперся в своем кабинете. Три главы сузились до одной!».

Юрий Николаевич Жуков, историк-сталинист, в молодости работал в АПН.

Но содержание книги АПН корректировало в нужном ей духе и через своего редактора Семёнова в самом процессе работы над ней Решетовской.