Мифы русского народа. Духи и демоны, ведьмы и колдуны, загробный мир и его обитатели - страница 12

В народе различали четыре вида огня. Самый чистый и благотворный – так называемый живой или новый огонь – это огонь, добытый трением двух кусков дерева. Такой огонь обязательно добывали во время эпидемий и мора скота, чтобы отвратить беду. Для этого в селе гасили все без исключения печи, костры и даже лучины, так как старый огонь считался оскверненным. Затем мужчины приступали к добыванию огня первобытным способом – с помощью трения одного сухого бревна о другое. Запрещалось присутствовать и участвовать в этом обряде «нечистым» мужчинам, т. е. тем, кто не вымылся после супружеского общения с женой, а иногда также и всем женщинам. От полученного таким образом маленького пламени разводили костер, через который прогоняли все сельское стадо и перешагивали все жители села, чтобы предохранить себя и скот от заразы. От этого же пламени зажигали печи и лучины во всем селе, а также приносили огонь в церковь, потому что считали, что он угоден Богу.

Вторым по степени священности и благотворности, хотя и значительно более слабым, чем живой, считался огонь, высеченный из огнива. Белорусы добывали огонь с помощью огнива в особо торжественных случаях, например для приготовления свадебной пищи, даже если в доме были спички или уже горел ранее разведенный огонь. Третьим и самым обыкновенным считался огонь, зажженный спичками, – колдуны и злые люди не могут с его помощью причинять вред, поэтому отдать чужому человеку спички не считалось опасным, в отличие от огня, полученного другими способами.

Наконец, особое место занимал огонь, возникший от удара молнии. Это страшный небесный огонь, которым Бог (или св. Илья) поражает нечистую силу. Считалось, что погасить такой огонь водой невозможно – пламя разгорается еще сильнее. Поэтому пожары, случившиеся от удара молнии, гасили молоком от черной коровы, квасом или яйцами, которые бросали в пламя. Огня, возникшего от удара молнии, боялись и старались не вносить его в дом.

Как видим, древнерусские памятники лишь отчасти отражают реально существовавшие культы языческих божеств. Некоторые из них, попавшие в список «официально значимых» богов, даже не являлись собственно славянскими и вряд ли были знакомы простым людям. Другие, как, например, божество огня, стоявшие гораздо ближе к каждодневным потребностям людей, видимо, не успели «дорасти» до уровня высших богов и не попали в создававшийся князем Владимиром государственный пантеон.

Большинство упомянутых здесь имен высших богов, вероятно, уже к XVI–XVII вв. было предано забвению, а их функции перешли к разным христианским святым (а иногда и к самому Богу). Но с уходом из памяти языческих божеств у восточных славян стал формироваться народный культ святых, сильно отличавшийся от канонического православного. В этом культе почти никакого внимания не уделяется подвигам, которые совершил святой, или мучениям, которые он претерпел во имя веры, зато особо почитается способность того или иного святого оказывать покровительство в определенной сфере жизни. Например, считается, что святой Василий Кессарийский покровительствует разведению свиней, а святые Флор и Лавр – коневодству. Святитель Николай оберегает людей в дороге, поэтому его образ принято брать с собой в путешествие. Такое отношение сближает народный культ святых с языческим поклонением различным божествам, каждое из которых имело свои определенные «обязанности».