– Какая еще проблема? – насторожилась Лена.
– Ну как! Я до сих пор не знаю твоего имени, хоть это и пошло звучит. Может представишься?
Она почувствовала, как загорелись щеки. Вот уж правда, нет ничего глупей – дважды переспать с человеком, который даже не знает, как тебя зовут. Еще пять дней назад Лена бы плюнула в лицо тому, кто отважился бы заявить ей, что она на такое способна. Но теперь…
Теперь, кажется, уже все равно. Что-то подсказывало Лене: происходящее сейчас – лишь начало, а впереди ее ожидает нечто, о чем и помыслить невозможно на трезвую голову.
– Ума не приложу, как тебе представиться, – честно призналась она, – надо бы по имени-отчеству.
– Только не по имени-отчеству. – Денис, дурачась, изобразил на лице испуг. – Ты же не училка какая-нибудь. Сколько тебе?
– Много, – Лена коротко усмехнулась, – примерно раза в два больше, чем тебе.
– Ну это ты загнула, – уверенно возразил Денис. – Даю на глазок тридцать два. Угадал?
– Почти. Тридцать пять. А тебе?
– Двадцать.
– Никогда бы не сказала, – вырвалось у нее против воли.
– Ты тоже не выглядишь на свой возраст, – утешил ее Денис, – так что не будем официальничать. Ваше имя, сеньора?
– Лена. Елена.
– Очень мило. – Он приблизился к кровати и протянул ладонь. – Приятно познакомиться. Обо мне вы уже наслышаны.
Она поколебалась, затем пожала его руку. Их пальцы переплелись. Несколько мгновений оба в упор смотрели друг на друга. Потом Денис неожиданно ловким и точным движением толкнул Лену обратно на кровать.
– Ты с ума сошел! – Она попыталась освободиться, но он крепко прижимал ее к подушке. – Пусти!
– И не подумаю. Кажется, зря одевался.
– Я закричу!
– Рассказывай басни Крылова. – Он нагнулся и поцеловал Лену в губы. Она хотела отвернуться, но вместо этого ответила на поцелуй. Ее пальцы нащупали ворот его рубашки, расстегнули верхнюю пуговицу.
– Я ж говорю, зря одевался, – со смехом повторил Денис…
Потом наконец дошла очередь и до чая с пастилой. Они сидели на кухне, поглощали бутерброды с колбасой и мирно болтали. Разговор тек легко и непринужденно, будто оба были знакомы лет сто, не меньше.
– Лен, а ты чем занимаешься? – Денис потянулся и взял из вазочки последний брусок пастилы. – Домохозяйка?
– Нет, почему? Я работаю.
– Где?
– В музее.
– В каком?
– Ты все равно не знаешь. Есть такой музей Феофанова.
– Это математик, что ли? – поинтересовался Денис.
– Да нет, не математик. Он… как бы тебе объяснить, имел разные дарования. Стихи сочинял, изобретал, рисовал, лепил.
– Многовато для одного мужика. – Он осуждающе покачал головой. – Лучше бы он сконцентрировался на чем-нибудь одном, проку бы было больше.
– Кто бы говорил, – насмешливо заметила Лена и встала из-за стола. – Ты еще чаю будешь?
– Нет, спасибо.
– А кофе?
– Я же говорил, что не пью кофе.
– Ладно. Тогда давай чашку, я вымою.
Она собрала со скатерти посуду, отнесла ее в раковину, надела фартук. Денис продолжал сидеть на табурете, ловко подбрасывая и ловя маленькую серебряную ложечку. Та делала в воздухе замысловатые пируэты и неизменно возвращалась в его руки.
Лена неожиданно вспомнила странное прозвище, которым наградил Дениса один из отморозков во время драки.
– Ден, а почему этот Кнопа называл тебя Жонглером?
– Нипочему. – Ложечка, звякнув, шлепнулась на пол. Денис поднял ее, небрежно кинул на стол. Лицо его сделалось напряженным и замкнутым.
– Это что, тайна? – Лена невольно улыбнулась. Поведение Дениса показалось ей слишком уж детским, мальчишеским: угрюмый тон, надутая физиономия.
