- Хватит Селена! – отец отпихнул меня на соседнее сидение подальше от себя. – Мы с мамой уже все обсудили. Ты уезжаешь в школу мигуми, а мы отказываемся от родительских прав в пользу сына. Все уже решено и тебя ждут.
Остаток дороги я сидела тихо. Обняв коленочки холодными руками, смотрела в окно на мелькающий город. Ну, в чем я виновата, что девочкой родилась. Я с тоской и болью поглядывала на папу, не хотела я верить, что меня вот так отдадут чужим и забудут. Ведь я знаю, что не приедут меня проведать. Кого отсылают на Землю, тех больше никто не видит. Там закрытые школы, где учат военных теть.
А я быть солдатом никак не хотела.
Я мечтала стать поваром и работать в кондитерской на углу двенадцатой улицы и каждый день кушать самые разные пирожные, какие только захочу. Я хлюпнула носом и отвернулась от отца. За круглым окном левиакара в свете фонарей были видны сложенные из серых темных блоков низкие трехэтажные квадратные дома, и в их окнах горел свет. Мне тоже хотелось оказаться сейчас где-нибудь там, быть чьей-нибудь любимой доченькой. Быть маминой девочкой. Чтобы и косички плести и вместе, вдвоем тортик печь по тем рецептам, что показывают днем по телевизору. И чтобы папа вечером приходил и играл со мной в лошадку, чтобы уроки вместе делали, а по выходным они приходили послушать, как я пою в хоре и всем бы рассказывали, что я их доченька, гордясь мною.
- Папочка, поехали домой, пожалуйста, я к маме хочу, – проревела я, истерика накатила с новой силой.
- Заткнись, Селена, не усложняй, тебе там будет хорошо. На государственных харчах, кому же плохо живется, – хмыкнул отец, – вырастешь, еще и спасибо скажешь.
- Ну, папа, папочка миленький, не хочу туда, – настаивала я, еще надеясь на что-то.
Левиакар остановился и двери открылись, папа вышел и, схватив меня за руку, потащил в порт. Мы быстро прошли какие-то кассы и столы, где дядя одним ударом пробил дырочки на наших билетах. Никто не смотрел на меня, всем было все равно, что вот сейчас меня увезут далеко-далеко, и я никогда больше не приеду обратно домой. Плачущий ребенок никого не интересовал.
- Цель визита на Землю? – задавал вопросы папе дяденька в красивой голубой форме с крылышками на фуражке.
- Отдаю дочь в школу мигуми, мы с женой ожидаем сына, – как-то до обидного радостно сообщил отец.
Дяденька ничего ему не ответил, но как-то горько глянул на меня. Пройдя на межзвездный крейсер, папа с трудом нашел наши места. Они оказались в самом хвосте салона. Он протащил меня по узенькому пространству между двумя рядами сидений-кресел. Его не заботило, что я за ним не поспевала и постоянно натыкалась, больно ударяясь, на чужие сумки и острые локти.
С ним я больше не разговаривала. Поняла, что все бессмысленно и хотела выглядеть взрослой, чтобы ему стыдно стало отдавать такую серьезную и умную, а главное послушную дочь, каким-то там тетям. Вокруг царила тишина, люди спали. Уснула и я.
Страшное дребезжание и чьи-то возгласы прорвались сквозь мою дремоту. Все почему-то волновались, и лишь стюардесса ходила и с улыбкой на красивом лице, предлагая напитки.
- Вашей девочке приготовить сок, господин? – обратилась она к папе.
Тот расцвел в ответной улыбке и как-то слишком внимательно смотрел стюардессе за ворот. Заглянула туда и я, у нее была ну очень большая грудь.
«И как только с такой ходить» - подумалось мне.
- Не надо, она не хочет, – все так же глядя тетеньке в вырез, ответил папа.
