Я почесал затылок. Опять вопросы и опять без ответов.
– Максим, набери сержантов, пусть номера «пробьют». Заводи машину, отгони ее к моему дому. Я сейчас подойду.
Максим сел за руль, завел двигатель. Тронулся, развернулся и, рыча, уехал.
Я пошел на второе место, туда, куда Михалыч ставил машину. Походил, посмотрел, странно, почему именно здесь? Очередная загадка. Отгадка где-то рядом, надо подумать. Пошел к дому. Подошел к машине. Максим разговаривал по телефону, отдавая приказ на «пробитие» номеров. Я сходил за отверткой, чтобы открутить номера. Когда вернулся, Максим сообщил, что приказал «пробить» номера. Также сказал, что сержанты получили записи с камер наблюдения и начали смотреть. Дал ему отвертку, сказал:
– Максим, как тебе машина?
– Просто зверь. Я чуть газанул, а она, как рванет, еле удержал.
– Посмотри, сколько бензина осталось.
Он снова завел двигатель, посмотрел и заглушил двигатель.
– Полбака.
– Понятно, что ничего не понятно. Откручивай номера.
Максим пошел откручивать задний номер, а я сел в машину. Подошел Максим, отдал мне номер с винтиками. Потом пошел откручивать передний номер, присел и завис.
– Чего там? – спросил я.
– Это невероятно. Я бы до такого не додумался.
Я вышел из машины, подошел и посмотрел вниз. И очень сильно удивился. Максим показывал мне обратную сторону номера, к которой скотчем в несколько слоев был прикреплен целлофановый пакет. Я взял номер в руки, а Максим отодрал пакет и развернул его. В пакете лежали документы: ПТС на машину, права, свидетельство о регистрации. Все они были на одно имя, Фролова Петра Алексеевича. По документам выходило, что владельцу шестьдесят три года. В этот момент зазвонил телефон у Максима. Он взял трубку, сказал три раза «угу», потом достал из кармана блокнот с ручкой, положил на капот и что-то записал. Я посмотрел и увидел, что он написал имя Фролова П.А. и адрес его проживания. Жил этот П.А. в той же деревне, что и тетя Валя, наша соседка. Совпадение? Ага, совпадение, как же.
– Так, Максим, что думаешь?
– Думаю, что нужно ехать к владельцу и разговаривать.
– В совпадения веришь?
– Смотря, какие обстоятельства, а что?
– Этот Фролов живет там же, где и тетя Валя, моя соседка, которая сдавала квартиру Михалычу.
– Вот это да! И чего теперь делать?
– Делаем так, прикручивай номера обратно, садись в «копейку», я в свою машину и едем в деревню.
Я подошел к машине, собрался ее открыть, обернулся. Максим стоял у «копейки» с приоткрытой передней дверью и смотрел в сторону пустыря.
– Макс, ты чего?
– Да, вот думаю. Мне кажется, что машину Михалыч ставил на той дороге не просто так.
– В смысле?
– Вот представьте. Вам надо оставить машину. Вы боитесь, что ее угонят. Значит, за ней кто-то должен следить. Тот, кто не будет задавать лишних вопросов. Почему он ее оставлял именно там? Почему не во дворе? Мне кажется, что нужно еще раз сходить на это место и осмотреться. Фролов подождет.
– Ты прав, Фролов подождет. Пойдем, посмотрим.
Максим закрыл «копейку» и мы пошли смотреть на место, где стояла машина. Пришли, я пошел в один конец, Максим остался в начале переулка. Расстояние между нами было метров триста и представляло собой кусок проезжей части без разметки с двумя тротуарами. Справа был пустырь, слева забор, за которым был виден сквер. Раньше он был виден лучше, сейчас у забора растут плотно кусты и деревья. По плану дорога должна была идти дальше, но денег не хватило, и оставили, как есть. То есть асфальт переходит в гравий, а дальше смесь грязи и песка метров сто-сто пятьдесят, которая упирается в бурьян. На всей длине асфальта два канализационных люка.
