Однажды мы с Матео возвращались от родственников. Моя двоюродная сестра пригласила нас на церемонию официальной помолвки дочери. Муж в то время приболел и остался дома, но совсем отказаться от визита мы не могли… До сих пор не понимаю, что подействовало на самоубийцу, выехавшему на встречную полосу – то ли дождливая погода, то ли личная драма. У сына, сидевшего за рулем, выбора не оказалось: ни свернуть, ни остановиться он не мог. Мчавшаяся на огромной скорости навстречу машина срезала часть нашего мерседеса вместе с водителем.
Авария на автобане мгновенно оборвала жизнь Матео. Я, к счастью, осталась жива, но сильно поранена. Впрочем, что значат даже самые тяжелые раны матери, если потерян единственный ребенок… – Женщина замолчала и стала внимательно всматриваться в даль.
– Госпожа Кантор, если вы не можете или не хотите вспоминать о несчастье, – непонятно почему Глебов почувствовал себя виновником тяжелых воспоминаний. Она же, слыша извиняющиеся интонации в голосе собеседника, легонько сжала его руку и покачала головой.
– Воспоминания о прошлом не бывают веселыми, особенно если они связаны с потерями. Но если тебе не хочется…
– Что вы, конечно хочется! Продолжайте, мне интересно.
– Саша, мы в прошлый раз договаривались, что оставим госпожу Кантор в покое и будем называть друг друга по именам и на ты. Не хочу выглядеть старее, чем я есть на самом деле. Даже в мои годы жизнь продолжается и умирать я пока не собираюсь.
– Хорошо, Андреа, будем по именам. Но на ты мне переходить сложно. Я ведь русский, а у нас не принято тыкать малознакомому человеку, особенно если он старше тебя. Постараюсь привыкнуть к немецкому менталитету. Дайте мне время.
– Договорились. В свою очередь, мне тоже придется уважать менталитет твоей страны. Будем учиться друг у друга, – Кантор мягко улыбнулась, но ее глаза при этом остались печальными. – Так вот. Особенно тяжело после злосчастной аварии оказалось то, что мне по состоянию здоровья не удалось приехать на похороны сына. На церемонию прощания я не попала. Меня в это время врачи склеили по кусочкам и надолго уложили в ортопедическую кровать. Понятно, что на кладбище в карете скорой помощи приехать я не могла. После месяца больницы потянулись недели реабилитации… Впрочем, это совсем не интересно.
Смерть сына сильно подломила Карла. Мужчины совсем по-другому реагируют на экстремальные ситуации в семье. Тем более, если это смерть единственного сына и наследника. Карл стал обвинять в случившемся меня, хотя я сидела рядом с водителем, а не за рулем. Собственно, наш Матео тоже не был виноват.
Просто несчастный случай. Злая судьба. – Кантор замолчала, подняла бокал, выпила остатки вина и также молча протянула Глебову, чтобы он вновь его наполнил. Она подержала наполненный бокал в руке и поставила на стол, не притронувшись к вину. Подтянув плед с колен до плеч, женщина зябко дернула ими и продолжила: – Через полгода после аварии я случайно узнала, что муж встречается с другой женщиной. Дела в фирме он забросил, со многими коллегами рассорился, кто-то ушел сам, заказы стали постепенно сокращаться. Дальше – больше. За одной женщиной пришла другая и однажды Карл сказал, что уходит от меня.
Честно скажу, что большой неожиданностью его уход для меня не стал. Я давно поняла, что мужу не справиться с потерей сына, ведь он любил его намного больше, чем меня.
