– Я ведь обязана еë содержать. Она меня родила, воспитала. Теперь уже пора ей возвращать долг за всë это. – Повторяю я. – Поэтому, почти всë я перевожу ей. Себе только на аренду оставляю, еду – где-то рублей четыреста на день. Ну и иногда что-то из вещей купить.
Максим хмурится ещë больше.
– Знаешь, ответственность перед родителями это правильно. Но какая-то странная формулировка – вернуть долг.
– Ну, это просто слова самой мамы. Всего лишь повторяю, – я веду плечом. – Да и вообще, это неважно.
– Важно, если ты в обморок свалишься от недоедания, – Максим поджимает губы и берет телефон. – Ладно, какие у тебя предпочтения? Суши,мясо?
И тут я понимаю, что происходит.
– Вы меня накормить и обогреть решили? Нет уж, спасибо. Обойдусь. Я поем, а потом вы пожизненно будете считать, что я вам обязана и со мной можно делать, что угодно. Вы ведь позаботились обо мне.
Максим медленно склоняет голову к плечу.
– Ты станешь пожизненно обязанной из-за покупки суши? Ты сейчас серьезно?
– Не в суши дело, а в заботе. – Я складываю руки на груди. – Значит, надо возвращать. И вообще, вы можете требовать от меня чего хотите.
Золотисто-карие глаза Максим чуть сужаются, делая его взгляд более глубоким.
– Мариночка, детка, это что же у тебя за жизнь такая, если ты даже заботы боишься?
Его голос впервые за всë наше общение кажется не надменным, а теплым. Даже сочувствующим. От которого по коже пробегают приятные мурашки. Будто обнял кто-то очень близкий и родной. Тот, кого в моей жизни никогда не было и не будет.
И почему-то именно это вызывает у меня просто взрыв возмущения.
– Знаете, что, Максим Олегович, не нужно меня жалеть. Нормально я живу, ясно? Обычная жизнь со своими трудностями. Просто вам с вашими миллиардами этого не понять. Да и вообще, это лицемерно. Еще недавно вы рассказывали, что я должна быть вашей личной медсестрой и делать то, что скажете, а тут что? Решили героем себя почувствовать? Бросить кость голодной дворняжке? Не надо строить из себя благодетеля. Вам это не идëт. И всë равно не поверю. Всë это лишь для того, чтоб затащить меня в постель и снова рассказывать, что вы здесь переспали со всем женским персоналом.
Закончив свой горячий монолог, я перевожу дыхание и тут же жалею о том, что вспылила.
Сейчас этот богач разозлится и мне влетит. Вот ведь, засада. Ну, почему я так и не научилась держать себя в руках?!
Так, нужно срочно исправлять ситуацию.
– Эм, простите, я не хотела этого говорить. Оно само…
Предпринимаю я “гениальную” попытку оправдаться.
Но к моему удивлению, Гуляев совершенно спокоен.
– За что ты извиняешься? Я и правда собираюсь затащить тебя в постель.
И меня снова подрывает.
– Нет, ну это уже издевательство, – я несусь к двери и обернувшись, выкрикиваю. – Всë! Я лучше умру, чем буду вашей медсестрой. Никогда к вам не зайду! Пришлю напарницу. И ещë, не вздумайте меня кормить!
Я бросаю на него взгляд, и злюсь еще больше, потому что Гуляев даже не скрывает смеха.
Вот гад. Еще и издевается надо мной. Бесит!
Я выскакиваю из палаты и мчусь по коридру. Сейчас попрошу Лену поменяться.
Я у нее беру все палаты, а она у меня Гуляева.
Чтоб я еще хоть раз пообщалась с этим надменным гадом? Да никогда в жизни!
7. Глава 7 - Выгодное предложение
В этот раз ультиматум Татьяны Сергеевны по поводу моей смены даже идет мне на руку.
Я всего лишь пару часов дорабатываю, а после, стянув из первой медицинской несколько печенюшек (это должно хоть немного прекратить головокружение и урчание в животе). И заварив себе крепкого чайку с сахаром, я утаскиваю всю эту добычу в своë нелегальное логово.
