К обеду он вернулся в кафе, находившееся как раз напротив железнодорожной станции Гарш, на шоссе, соединявшем Сен-Клу и Вокрессон. В девять часов в «Спорте» неожиданно появился старший инспектор Эдуэн.
– Наконец-то, я ищу вас повсюду с самого утра, – начал он. – Шеф в ярости, а вы не подаете признаков жизни. Какого черта?! Вы что, позвонить не могли? Что вы нарыли? Что вам известно?
– А вам? – кротко спросил Виктор.
– Ничего.
Виктор заказал два стаканчика кюрасао, медленными глотками опустошил свой и произнес:
– У мадам Шассен есть любовник.
Эдуэн даже подскочил:
– Вы с ума сошли! С ее-то физиономией?!
– Мать и дочь каждое воскресенье совершают дальние пешие прогулки, и в последнее воскресенье апреля их видели в лесу Фосс-Репо в обществе какого-то господина. Через неделю, то есть две недели назад, всех троих заметили в окрестностях Вокрессона, где они устроили пикник на природе. Господин этот – некий Леско, проживающий к северу от Гарша, неподалеку от леса Кюкюфа, в небольшом особнячке. Я сумел разглядеть его сквозь щели в заборе, окружающем сад. Лет пятидесяти пяти. Щуплый. Седеющая бородка.
– Да, маловато сведений…
– Его сосед по фамилии Вайан, служащий на вокзале, может рассказать о нем больше. Но сегодня вечером он повез жену в Версаль к больному родственнику. И теперь я жду его возвращения.
Они молча прождали несколько часов. Виктор никогда не был склонен поддерживать разговор, а сейчас и вовсе задремал. Эдуэн нервно курил сигарету за сигаретой.
Наконец в половине первого ночи появился вокзальный служащий.
– Знаю ли я папашу Леско? – с налету начал он. – Да мы ж с ним нос к носу живем. Дикарь, только садом и занимается. Иногда поздно вечером к нему в дом прошмыгивает какая-то дама, но остается всего-то на час-два. А он сам редко когда выходит, разве что по воскресеньям отправляется на прогулку и раз в неделю ездит в Париж.
– В какой день?
– Обычно по понедельникам.
– А в прошлый понедельник?
– Насколько я помню, тоже ездил. Я отмечал его билет при выходе с платформы.
– В котором часу?
– Всегда одним и тем же поездом, прибывающим в Гарш в шесть девятнадцать вечера.
Полицейские молча переглянулись. Эдуэн спросил:
– А после понедельника вы его видели?
– Я сам – нет, но видела моя жена, она разносит хлеб. Она мне сказала, что два последних вечера, во вторник и в среду, пока я был на службе…
– Так что же она вам сказала?
– Что кто-то бродит вокруг его дома. У папаши Леско есть старая дворняга, так вот, она сидела у себя в конуре и все время лаяла. Жена уверена, что тявкала она на тень какого-то мужчины в каскетке… серой каскетке.
– Ваша жена его узнала?
– Да, ей так показалось…
– Она сейчас в Версале, верно?
– Да, до завтра.
Рассказав все, что ему известно, Вайан ушел. Спустя пару минут старший инспектор заключил:
– Завтра с раннего утра надо нанести визит папаше Леско. Иначе может случиться, что четвертого вора тоже обворуют.
– Так не пойти ли нам прямо сейчас?
– Да, и давайте заодно исследуем его дом.
Они молча зашагали по дороге, по обе стороны которой выстроились небольшие коттеджи. С безоблачного неба струился яркий свет звезд. Ночь дышала теплом и тишиной.
– Это здесь, – произнес Виктор.
Перед ними высилась изгородь; поодаль располагались решетчатые ворота, через которые можно было видеть по другую сторону газона двухэтажный дом с тремя окнами.
– Похоже, там горит свет, – прошептал Виктор.
