– Не знаю, радоваться этому или нет.
– Радуйся, – вздохнула я. – Мне 21.
– Заметь, я не спрашивал.
– Да ну тебя, – отмахнулась я.
Когда официант принёс его картофельные колечки, Клиф набросился на еду, как оголодавший. Хотя, ел он аккуратно. Локти прижаты к телу, не чавкал, хлеб отламывал и только потом складывал в рот. Подумав, я убрала локти со стола.
Дождь за окном всё не прекращался, и я поругала себя за лень – брать зонтик я не хотела, чтобы не тащить с собой лишнюю тяжесть. Хотя, при таком потопе даже дождевик не поможет.
– Так какую информацию ты собрала об оборотнях? – спросил Клиф.
Я инстинктивно оглянулась, но джаз заглушал наши голоса.
– Надо придумать какое-нибудь кодовое слово, – прошептала я.
– Для оборотней? Не нужно. Никто в здравом уме не поверит нам.
– Ты поверил.
– А я и не говорил, что в здравом уме, – улыбнулся Клиф.
– Да уж. Мне просто повезло.
– А ты полна сарказма. Говори уже.
Я красноречиво промолчала, когда мимо прошёл официант.
– Узнала я не много. В Интернете, да и в газетах полным-полно историй о снежном человеке или о странных убийствах. Полиция обо всём знает. Но не хочет говорить. Может быть, у них с этими оборотнями договорённость.
– Очень сомневаюсь, – покачал головой Клиф. – Кто в здравом уме разрешит бесчинствовать на своей родной земле? А что за странные убийства? Чем именно они странные?
– Разодранные на части люди в центре мегаполиса. Ты когда-нибудь видел шатающегося по улицам медведя? Вот и я нет. На маньяка тоже не похоже. Ни один человек не сможет сотворить такое.
Клиф нахмурился.
– Что? – спросила я.
– И сколько таких убийств?
– Разумеется, точное число мне не известно. Но я смогла найти информацию о семи похожих случаях. Люди, которые потеряли друзей или родных подобным образом охотно делятся всей информацией в Интернете, потому что полиция не в силах раскрыть эти убийства.
– Возможно, они не хотят паники. Я не сомневаюсь в эффективности полиции. Там не дураки сидят.
– Но мы заслуживаем знать, кто убил наших родных.
– Ты права. А к частным сыщикам ты обращалась?
Я тяжело вздохнула.
– Да, было дело. Но учитывая, что я лежала в психушке, мало кто верит мне.
Губы Клифа на секунду растянулись в улыбке. Я удивлённо захлопала глазами.
– Тебе смешно?
– Прости, нет, не смешно. – На этот раз улыбка не сошла с его лица. – Просто, я не могу представить тебя в… лечебнице. Ты вроде, нормальная.
– И не представляй. И я нормальная!
– Да, я знаю! – Клиф рассмеялся в голос.
Я не удержалась и шлёпнула его по плечу. А потом вдруг захихикала, как пятиклассница.
Не знаю, что мы оба нашли смешного в этой ситуации, но сдержаться было трудно. Когда внезапный наплав смеха прошёл, я почувствовала странное облегчение. Из-за ссоры с Эрвином я всё утро ходила напряжённая, как струна, и сейчас, наконец, дала себе расслабиться.
Из куртки Клифа послышалась трель мобильного. Извинившись, он достал телефон и вышел из-за стола. Я проследила за ним взглядом до поворота, за которым находились туалетные комнаты. Но не прошло и минуты, как он вернулся обратно. Мне сразу бросилось в глаза его напряжённое выражение лица. Какой поразительный контраст: смеющийся Клиф и хмурый Клиф.
Бухнувшись в кресло, он глубоко вдохнул и медленно выдохнул.
– Извини. Позвонили. Мне надо срочно бежать.
– Всё хорошо? – спросила я.
– Да. Там… – Выглядел он рассеянно. По глазам было видно, что он уже далеко отсюда.
