Шпионка? Я посмотрела на дочь. Алекс густо покраснела.
– В любом случае, – протянула Дафна без особого энтузиазма, – тебе придется постараться. Свободных мест всего два, так что конкуренция довольно высокая. У нас очень сильная команда.
– Я знаю. В прошлом году вы показали отличные результаты, – сказала Алекс, что меня удивило. Она была категорически против переезда во Флориду, а между тем, оказывается, потрудилась изучить теннисную команду своей новой школы. Мне хотелось надеяться, что это первый положительный знак.
– Давай, записывайся. – Дафна без улыбки кивнула на планшет с листком и ручкой. – Отбор начнется через несколько недель. Удачи.
Пожелание было в лучшем случае неискренним и, возможно, даже насмешливым. Но Алекс взяла ручку и наклонилась, чтобы вписать свое имя. Волосы упали ей на лицо, и я почувствовала, как сковавшее меня напряжение понемногу отпускает. Конечно, это только небольшой шажок по утверждению Алекс в новой жизни, но уже что-то.
Однако кое-что меня обеспокоило.
Эти три девочки за столом. Они меня нервировали. В том, как они смотрели на Алекс, когда она выводила на листке свое имя, а потом откладывала ручку, было что-то почти хищное. И что имела в виду Дафна, когда назвала Алекс шпионкой? Мне вдруг захотелось обнять дочь и увести ее подальше от этого стола.
«Прекрати, Кейт», – приказала я себе. Если случилось что-то плохое, это еще не значит, что опасность подстерегает повсюду. Они просто подростки. Возможно, избалованные и эгоцентричные, но, конечно, не злобные.
– Дафна, что ты здесь делаешь? Сама же сказала, что останешься всего на час. – Рядом со мной остановилась какая-то женщина. – Тебе нужно работать над эссе для поступления в колледж.
– Господи, мам, занятия в школе еще даже не начались, а ты уже достаешь меня с этими заявлениями? – Дафна закатила глаза. Я взглянула на ее мать, гадая, как она отреагирует на раздраженный тон дочери. Она поймала мой взгляд и криво улыбнулась.
– Подростки бывают такими милыми, не правда ли? – Она протянула руку. – Женевьева Хадсон. По-моему, мы не знакомы.
Я пожала ей руку.
– Кейт Тернер. Мы с дочерью переехали сюда недавно.
Даже если бы я не услышала только что, как Дафна назвала Женевьеву мамой, я бы поняла, что они родственницы. Сходство было поразительным: у обеих лицо в форме сердечка, синие глаза и золотистые волосы. Фигуры стройные, спортивные; думаю, на Женевьеве и треники смотрелись бы стильно. Но в школу она пришла принарядившись – в изумрудно-зеленом платье-футляре и босоножках телесного цвета на высоком каблуке – и выглядела как ведущая новостей какого-нибудь кабельного канала.
– Добро пожаловать в Шорхэм, – улыбнулась Женевьева. – Откуда вы переехали?
– Из Буффало.
– Это большая перемена. Что привело вас во Флориду?
Я взглянула на Алекс, стоявшую чуть позади меня. Она снова ссутулилась и нервно теребила кончики волос. Я вдруг поняла, что именно нервировало меня в этой троице. В отличие от большинства подростков, неугомонных, пребывающих в постоянном движении, эти трое сидели совершенно неподвижно. Ни одна из них не притопывала ногой, не встряхивала волосами и не подкрашивала губы. Бесстрастно наблюдая за нами, они напоминали хорошеньких кукол.
– Нам просто нужно было сменить обстановку, – беззаботно сказала я. – И мне пришлась по вкусу перспектива жить в месте, где лето никогда не кончается.
