– Почему вы живете в отдельной от Стефана комнате? – спросила детектив.
– Стефан сам попросил меня об этом. Его мучали боли и бессонница, и он не хотел нарушать мой покой.
– И вы так легко согласились оставить больного мужа?
– Вовсе не так. Я говорила ему, что не хочу его оставлять, но он настаивал.
– Когда он Вас попросил об этом?
– Около недели назад, когда ему совсем сделалось плохо, – дала ответ Агата.
– Как вы думаете, почему Екатерина решила, что Стефан умер не своей смертью? Ведь заключение врача есть и всё, казалось бы, логично.
– Очевидно же, что она взбесилась, что она ни копейки не получит от наследства. А вот если бы мой муж успел написать завещание и вписать её туда, то ей было бы все равно, как и при каких обстоятельствах он умер. Получила бы свою долю и ходила довольная.
– Могу я поинтересоваться, что вы намереваетесь делать с наследством?
– Разумеется, для меня это большой и очень уважаемый подарок. Конечно, я продолжу здесь жить, принимать гостей, обустраивать комнаты. Если вы думаете, что я захочу продать поместье, то вы ошибаетесь, госпожа Браун. Это мой дом и часть моей бренной души.
– Вы не собираетесь делиться с остальными членами семьи наследством?
– Я пока не думала об этом. Я переживаю траур, если вы не заметили, – судорожно заявила вдова.
– И все-таки?
– Надо полагать, не собираюсь. Ко мне никогда не относились здесь с любовью или уважением, то почему я должна им отписывать часть своих законных денег?
– Вам не приходило в голову, что покойный хотел завещать им свое наследие?
– Как мы все знаем, этого не произошло. И он никогда не говорил мне о том, что он хочет поделить наследство между всеми. Поэтому я смею предположить, что судьба сама все правильно распределила.
Некоторое время дамы сидели в тишине, обдумывая свои вопросы и ответы.
– Как вы смогли удержаться в семье, где вас очевидно не любят и никогда не принимали?
Агата глубоко затянулась, после чего выпустила облако дыма, и, кажется, на мгновение задумалась.
– Только моя неиссякаемая любовь к Стефану давала мне силы держаться и противостоять. Хотя должна признаться, это было сложно. Я здесь как белая ворона.
– А что вы можете рассказать о вашем семейном докторе?
– О докторе? Почему вы спрашиваете? – томно поинтересовалась Агата.
– Изабель меня известила, что господин Ковальски – ваш давний знакомый. Я бы хотела узнать о нем побольше.
– Да, действительно я знаю его достаточно давно. Однажды ему приходилось лечить мою маленькую племянницу от пневмонии. В тот момент он проявил себя как достойный профессионал, и с тех пор я могу довериться только ему.
– Вас не тревожит тот факт, что Стефан все-таки скончался под его наблюдением?
– Безоговорочно, я переживала, но как пояснил Ковальски, что тромб может оторваться в любой момент жизни. А так как мой муж был уже преклонного возраста, то это не было удивлением.
– Не было удивлением? – переспросила в недоумении Адель.
– Я имею в виду, что в старости наше тело уже неспособно справляться с различными заболеваниями и посему для меня не было неожиданностью о том, что Стефан ушел в таком возрасте.
– Расскажите, пожалуйста, какие, на ваш взгляд, у Стефана и Альберта были отношения?
– Полагаю, что сложные. Они неоднократно ссорились за общим столом, и Стефан всегда сердился на него.
– Из-за чего они ссорились?
– Что-то не поделили в бизнесе. Стефан не посвящал меня в подробности.
