– За гостьей госпожи Екатерины. Даже не приписывай себя к дворянскому роду, – резко ответила Эмилия и они оба отправились на кухню.
– Госпожа Изабель, именно вас я и ожидала, – сообщила Адель и удобно присаживаясь на мягком диване, обитым роскошной тканью, указала на место для нее.
– Извините меня, госпожа Браун, я немного нервничаю. Все еще не понимаю, как маме пришло это в голову. Уму непостижимо! – перебирая пальцами с дрожью пробубнила Изабель.
– Понимаю вашу растерянность, но позвольте спросить, госпожа, что вы делали накануне смерти Стефана Д’Марсо?
– Я, как обычно, проводила вечер со своим мужем. Мы немного погуляли на свежем воздухе, а потом поднялись в свою комнату. Я выпила на ночь травяного чая и уснула едва часы пробили одиннадцать.
– А в каких отношениях вы были с господином Стефаном?
– Для меня дядя был настоящим отцом и лучшим другом. К нему можно было обратиться с любым душевным терзанием и он всегда находил слова поддержки. Дядя Стефан – самый добрый мужчина на всем белом свете, – из глаз Изабель потекли горячие слезы.
– Возьмите, пожалуйста, платок.
– Спасибо, госпожа, – нежно ответила Изабель и вытерла несколько слезинок с нежного лица.
– Как вы думаете его что-то терзало в последнее время?
– Нет… не думаю. Он всегда жил в радости сколько его помню. Он в детстве дарил нам с Норманом отличные подарки, привезенные из-за границы. А когда повстречал Агату, то словно запорхал, как бабочка. Возможно, дело в их разнице в возрасте, ведь он снова почувствовал себя молодым и энергичным.
– Скажите, а почему ваша семья недружна? У вас старинный дворянский род. Вы должны гордиться носить фамилию Д’Марсо, не так ли? – поинтересовалась Адель.
– Это непростой вопрос… В моей семье все эгоисты, однако дядя отличался от нас. Каждый занят своей личной жизнью и никому ни до кого нет дела. Мама никогда не проводила время со мной или Норманом. Она была слишком занята и поглощена своей карьерой, выступая на очередной опере. А мы с Норманом никогда не ладили. Он всегда хотел меня контролировать, а когда я вышла замуж, то видимо взбесился еще больше.
– Он вас ревнует?
– Нет, не думаю. У него сильно развито чувство собственности. Поскольку в детстве нам недоставало материнской заботы, всякий раз, когда он видел маму, он пытался отстранить меня, чтобы заполучить её внимание полностью для себя. Однако прошли годы, Норман повзрослел, но его привычки остались прежними, – говорила Изабель, теребя платочек в утонченных руках.
– А как насчет отношений Альберта с вашей семьей?
– Мне кажется, что его хорошо приняли. Дядя взял его на работу и позже познакомил нас. Он красиво за мной ухаживал, дарил изящные подарки, проявлял знаки внимания и вскоре я вышла за него замуж.
– А как приняли Агату?
– Агата… она сложный и противоречивый человек. Мама её, откровенно говоря, терпеть не может.
– Почему?
– Вы же знаете, что в доме должна быть только одна хозяйка, а когда Агата появилась, то им было сложно делить быт. У них совершенно разные вкусы, да и в целом они очень разные по натуре. Мама все десять лет подозревала Агату в её нечистой любви к дяде. Она считала, что ей от него нужны только деньги.
– А вы что думаете насчет Агаты?
– Честно, я тоже не в восторге от неё. Как по мне, она очень ветреная и непостоянная женщина. Даже когда дядя слёг, она не упустила возможности перекрасить стены в гостиной.
