Карандаш хрустнул в его руках.
– Или вот еще пример: человек решает, что хочет поцеловать другого человека из-за некого странного, необъяснимого притяжения, но затем, оглядываясь назад, понимает, что это было фатальной ошибкой. Что он впервые заговорил о сокровенном с новым знакомым, думая: «Может наконец стоит открыть кому-то настоящего себя?» Но вскоре осознает, что сделанное было глупостью и вообще не должно было произойти. Закрепив свое мнение о том, что люди – это просто одно большое разочарование!
Парень бросил обломки карандаша на пол и нервно провел руками по волосам. По комнате разнесся тихий ропот.
Наши взгляды встретились, мы оба тяжело дышали от эмоционального напряжения в нашем споре, ни один из нас не знал, что делать дальше. Такие сильные эмоции были новым ощущением для нас обоих.
Профессор Росс прервала нас покашливанием. Я бросила взгляд на настенные часы, заметив, что время семинара подходило к концу.
– В следующий раз мы рассмотрим личные записи Бентама. Обязательные материалы для прочтения вы найдете в учебном плане. Семинар окончен.
Я поспешила обратно в безопасное место за своим столом, борясь с внезапным приступом тошноты. Произошедшее привело меня в замешательство куда сильнее, чем первое прочтение Фридриха Ницше в оригинале на немецком.
Профессор Росс подошла, обмахиваясь руками.
– Что ж, все прошло не как мы планировали, Молли. На самом деле ты затронула абсолютно другую тему, нежели было предусмотрено, что крайне неуместно, но было очень интересно наблюдать за вашей дискуссией. Хочешь обсудить? От вас двоих летели такие искры.
– Нет, я не хочу обсуждать. – Я взяла свои книги. – Простите меня. Лучше схожу в библиотеку. Мне нужно учиться. Скоро сдавать работу.
Она поджала губы.
– Хорошо, но ты знаешь, где я, если понадоблюсь.
Я избегала ее взгляда.
– Спасибо. – С облегчением убедившись, что аудитория свободна, я вышла.
Уже у дверей Роум преградил мне дорогу, встав так близко, что фактически мы дышали одним воздухом.
– Какого хрена все это было? – закипел он.
– Ты вел себя грубо, – обвинила я, убедившись, что мы одни.
– Я вел дискуссию! Так обычно делают на философии. А ты затронула личное.
– Как и ты!
Мы уставились друг на друга – битва характеров. Мурашки, как лесной пожар, распространились по моему телу.
Первым сломался Роум.
– Зачем ты приплела тот разговор? То, о чем я говорил с тобой, было конфиденциальным. Я поведал тебе то, чем не делился ни с одним живым человеком, а ты бросила этим в меня на публике! Я доверился тебе, а ты стала ворошить это ради спасения собственной задницы!
Я расхохоталась.
– Доверился? Давай не будем! Весь колледж знает, что ты используешь девушек для секса, от чего, честно говоря, меня тошнит. И судя по тому, что я видела тем вечером, ты как раз это и сделал с ней, заявив перед этим, что она тебе не нравится. И, между прочим, сразу после того как якобы «почувствовал связь со мной». В чем же здесь мораль? Не смог устоять перед парой раздвинутых ног, я так понимаю?
Роум издал невеселый смешок и медленно двинулся вперед. Я стояла на месте, создавая впечатление уверенности.
Он толкнул меня, и я оказалась зажата в углу.
– Почему тебя волнует, кого я трахаю? Какое тебе дело?
Я пристально смотрела на него и молчала в течение нескольких секунд, прежде чем прошипеть:
– Мне все равно.
Он злобно ухмыльнулся и ударил ладонью по стене надо мной.
