– Я вычисляю лучшее место для нас. Лали? Лали- Рэй? Я вижу тебе плохо. Мне нужно еще чуть-чуть времени, – сказал Ви- Тот, окидывая быстрым взглядом побледневшую жену.
– Да уже все равно где, пап. Это же Дубай, тут все отели хорошие, – раздраженно сказал Феюс.
– Нам нужно место для сглаживания. Резко метнулись. Это должно быть что-то такое, содержащее в себе противоположности. Соединяясь, они дадут основу. Чтобы нас не штормило. Холод и тепло. Тишина и шум. Уединение и толпа.
– Пап, такого не бывает, – сказал Феюс.
– Все бывает. Если есть слова, есть и подтверждение этим словам. Значит так, расчет закончен. Шале в центре пустыни, то есть города в пустыне. Вид на горнолыжные склоны, пейзажный бассейн на крыше, все это примыкает к торговому центру, где море народу.
– Такое бывает? – с сомнением спросил Феюс.
– Вот сейчас и увидим.
– А долго ехать? – спросила Нэнси.
– Никуда ехать не надо. Он находится прямо здесь, – ответил Ви- Тот.
– В океанариуме? – восторженно спросил Белиам.
– Почти, – сказал Ви- Тот и потрепал рукой светлые локоны сына. Белиам улыбнулся. Ви- Тот попытался улыбнуться ему в ответ, но улыбка вышла горькой, и едва заметные тени скользнули по его лицу.
И все же, через двадцать минут они заселились в номера. Отдельно девочки, отдельно мальчики. Отель Кемпински удовлетворял всем сложным расчетам Математического Шамана.
– Так люблю, когда ты только со мной! – заявила Нэнси, падая в благоухающую чистотой огромную кровать. Лали- Рэй, не раздеваясь прилегла рядом.
На ресепшене сказали, что у них остались только номера с одной кроватью, романтический сьют и люкс. В люксе еще и диван большой. Мальчишкам втроем, конечно, удобней в люксе, ну а ей с младшей дочерью достался сьют. Нэнси была несказанно рада. Рада, что отдельно. «Да, хорошо получилось, – думала Лали, – у мужчин совсем другая энергия. Солнечная, активная, довлеющая, а сейчас совместное пребывание в ритмах солнца надо бы ограничить». Ледяная волна кондиционера обожгла кожу, на мгновение затормозив мысли Лали- Рэй.
– Ух! – воскликнула Нэнси, перекатываясь под бок к матери. – Почему так холодно?
– Знак гостеприимства, – ответила она, нежно прижимая дочь к себе.
– Гостеприимство – это ведь когда хорошо? – спросила Нэнси, по-свойски закинув на нее ногу.
– Ну, да, – ответила Лали.
– А вот холод – не хорошо, – как обычно, очень уверенно заявила Нэнси.
– Если бы ты жила в пустыне под иссушающим солнцем круглый год, то для тебя, холодный, освежающий ветер был бы благом. Местные дарят нам благо. То, что они хотели бы для себя.
– Я не подумала, – самокритично высказалась Нэнси после небольшой паузы. – Нужно было встать на их место? Да, Мам?
– Да, малыш. Ну и еще один момент, человек часто внутренне срастается с привычным климатом, и его телу и психике сложно адаптироваться. В этом измерении это называется акклиматизироваться.
– Поняла, – сказала Нэнси и закрыла глаза. – Мам, у меня глаза щиплют. Как-то не так. И чешутся. И тошнит меня еще. Не хорошо как-то.
У Нэнси всегда сложные ощущения о самых простых вещах. Она раскладывает их на составные части, а всем остальным, нужно сложить их и подытожить.
– Ты просто хочешь спать, – подытожила Лали- Рэй и Нэнси удовлетворенно кивнула.
– Мам, шепталку мне зачитаешь, пожалуйста?
– Конечно, – сказала Лали и приступила к созданию защитной пелены из слов.
«Пусть Великая Мать всех Кланов, защитит и утешит тебя в твоем ночном пути.
