Мимо нот - страница 4

Излишняя предусмотрительность привела к тому, что на белгородском вокзале я оказался за три часа до отправления «Ласточки». Ситуацию исправила купленная у букинистов книжка Довлатова и сваренные накануне яйца, которые под завистливые взгляды завсегдатаев станции были съедены с хрустом уже расставшихся с нитратами овощей.

Когда еды не осталось, а читать надоело, я занялся изучением окружающего антуража. Сразу же привлек внимание охранник, пистолет и резиновая дубинка которого явно диссонировали с синими шлепками, из которых торчали рваные носки. Немолодой мужчина, призванный следить за порядком на вокзале, был едва ли не единственным в зале ожидания, кто вносил хоть какое-то разнообразие в его размеренную жизнь.

Он активно пересаживался с места на место, самозабвенно и безостановочно постукивал правой ногой в ритме, которому позавидовал бы любой барабанщик. Параллельно бурчал себе под нос несвязные слова, цокал языком и ухмылялся. Набор непонятных звуков вперемешку с периодическими всхлипываниями рации напоминал чудодейственную мантру, с которой давние обыватели Белогорья охотились на мамонта или загоняли в сети ерша.

Полчаса спустя с пульта охраны поступил сигнал о смене дислокации, в результате чего объект моих наблюдений переместился в четвертый квадрат. Ему на смену пришел среднестатистический представитель слежения за правопорядком – скучный и предсказуемый.

***

Наконец-то подали поезд. Правда, двери его открылись лишь через полчаса – еще одно доказательство непредсказуемости железнодорожного искусства. Этот театральный ход, видимо, предпринимают по той причине, что только окончательно растаявший на солнцепеке пассажир может оценить преимущество вагона с кондиционером.

Предприняв несколько безуспешных попыток заснуть, я сосредоточился на просмотре фильмов, предложенных проводницей. В этот раз в меню оказались «Операция «Ы», «Берегись автомобиля» и «Посторонним вход воспрещен».

Семь часов спустя я вышел на Курском вокзале и направился в сторону пригородных электричек. Любая из них всего за четверть часа могла доставить меня в Реутов, где вот уже несколько лет живет мой хороший друг, а также бывший трубач моей группы.

Паша встретил меня на выходе из вокзала. В машине он был не один, а со своей сестрой. Люба гостила в Вене и через Москву возвращалась домой. До самолета оставалось около семи часов, которые она справедливо решила провести с братом, его женой и, как выяснилось, со мной. Оставив машину в подземном паркинге, мы поднялись на 12-й этаж, где и располагается «ежиная нора». Паша и Маша еще до свадьбы начали называть друг друга ежиками, а потому вопрос о названии их первого совместно купленного и отремонтированного жилища не стоял вообще.

Хозяин подготовился к встрече гостей соответствующим образом. В холодильнике томилось предусмотрительно купленное пиво и напитки покрепче. За встречу на одном дыхании выпили по три баночки немецкого хмельного нектара. После этого я отправился в правильный, но опасный магазин за добавкой, а Павел начал готовить ужин.

Сбив с языка алкогольную оскомину и удовлетворив гастрономические потребности, плавно перешли к музицированию. Мне досталась гитара. Мой друг, ввиду отсутствия достаточной практики, пренебрег трубой и взял в руки гармонику (такая миниатюрная смесь дудочки и пианино – дуй да жми). Дамы подпевали, хлопали и достойно несли неблагодарную ношу благодарных слушательниц. Постепенно пиво испарилось и в ход пошли тяжелые напитки, в частности привезенная Машей из Сочи чача. Неплохое, к слову, название для панк-рок альбома – «СочиМашаЧача».