Минимализм – путь к счастью и с свободе. Избавься от ненужного, чтобы не упустить важное - страница 10

История гласит, что Диоген в молодости остался без наследства, после чего полностью отринул условности своего благородного происхождения. Он поселился в огромной глиняной бочке и питался только подаянием, показывая пример истинной бедности. При этом всякий раз, когда люди осуждали его за отсутствие имущества, философ с гордостью заявлял: "У меня нет ничего, но зато мне ничего и не нужно!"

Иными словами, Диоген одним из первых осознал главный парадокс минимализма: чем меньше ты привязан к вещам, тем больше у тебя появляется свободы. И пытался пропагандировать это учение своим поведением. Он не только обличал страсть к накопительству, но и смеялся над людьми, которые слепо гнались за богатством, забывая о простых истинных радостях.

Несколько столетий спустя другой философ-стоик Эпиктет продолжил развивать мысли о бессмысленности обладания лишним имуществом. Он утверждал, что причиной многих человеческих страданий становится неумение отличить то, что принадлежит нам, от того, что просто дается во временное пользование.

"Путник, который остановился на ночлег в гостинице, не будет принимать слишком близко к сердцу убранство номера, поскольку он скоро покинет это место, – поучал Эпиктет. – Так и мы должны относиться ко всем вещам: использовать их, но без привязанности и не путая временное с вечным".

В том же ключе резонировали и многие философы Возрождения, в частности Томас Мор. Когда он описывал свой идеальный остров Утопия, то одним из принципов жизни утопийцев было исключительно рациональное и целесообразное отношение к вещам и собственности. Их дома не отличались украшениями, ибо воспринимались как чистая функциональность.

В 19 веке знаменитый американский писатель-трансценденталист Генри Торо пожил в полном одиночестве на берегу лесного озера, питаясь самой простой пищей и не позволяя вещам скапливаться. Свои мысли о таком добровольном минимализме он изложил в книге "Уолден, или Жизнь в лесу". Многие современные адепты разумного потребления считают ее настоящим манифестом осознанной жизни.

Так что в умении довольствоваться малым и брать от вещей только необходимые функции не было ничего нового. Однако к началу 20 века эти традиции минимализма пришли в упадок по мере развития массового производства и культа потребительства. Проповеди философов утонули в назойливом шуме назревающей консьюмеристской революции.

Люди, особенно обитатели больших городов, все больше попадали под влияние маркетинговых стратегий, разжигающих искусственный ажиотаж вокруг бесконечной смены трендов, коллекций, модных штучек. С каждым десятилетием все большая часть населения оказывалась в ловушке ненасытного желания что-то покупать, что угодно, лишь бы это было новое и завораживающее.

Повсеместно внедрялась идея, что счастье человека напрямую зависит от количества нажитых им вещей и материальных атрибутов, символизирующих его статус. Причем зачастую даже не самих вещей, а того, что они олицетворяют в глазах общества. Специалисты по поведенческой экономике пришли к выводу, что каждый импульсивный "хочушопинг" подпитывается глубинными психологическими триггерами.

Ведущая сила, движущая потребительской горячкой – это эффект социального доказательства. То есть неосознанное стремление людей "быть такими же, как все", вписываться в окружающее общество. А окружающее общество раз за разом втолковывало, что чем больше вещей и атрибутов успеха ты накупишь, тем более полноценным членом системы станешь. Помните пропагандистские картинки 1950-х, где идеальные семьи окружены целыми горами бытовой техники, украшений и прочих благ "рая изобилия"?