Азиз хмурил брови, обдумывая какую-то мысль.
– Вы нашли запись, о которой о говорит?
– Нет.
– А у Хасана делали обыск?
– Да. Перевернули весь дом и яхту. Ничего.
Эль-Дани крепко сжал губы. Крылья крупного носа заострились.
– Нам нужно знать, о чем они говорили. Максимально подробно.
Самир чуть приподнял брови, в лице читалось сомнение.
– Допустим, мы тебе поверим, – продолжил он допрос уже на английском: – Я сказал допустим. Расскажи нам об этой записи. Все, что помнишь, в мельчайших подробностях. Сколько она длилась?
Решив, что диалог налаживается, физик немного приободрился.
– Совсем недолго. Это был отрывок может минут в десять. Не больше. Я прослушал его несколько раз.
– Почему?
– Что почему?
– Почему ты прослушивал его несколько раз?
– Ну не знаю… Пытался понять, о чем идет речь. Мне казалось, что это бессмыслица какая-то. Какой-то несуществующий минерал, на котором работает несуществующий аппарат…
Азиз был неприятно поражен его категоричностью.
– Но почему ты все время называешь его несуществующим?
– Потому, что минерал с такими свойствами в природе существовать просто не может.
– Я про аппарат.
– То же самое. Управление воздушными массами при помощи столь малого прибора противоречит законам физики.
Какое-то время все молчали.
– А тот человек, который говорил с арабским акцентом, он о чем он спрашивал?
Поняв, что смог заинтересовать своих мучителей, пленник заговорил чуть увереннее.
– О, это был очень умный человек. Он единственный задавал действительно разумные вопросы. Думаю, у него есть специальное образование, и он тоже сомневался. Говорил, что никакое оборудование не может работать по таким принципам.
– Интересно, – шейх прошел через комнату и сел в кресло напротив пленника. – Значит, тот, кто говорил с арабским акцентом, русскому не поверил?
– Сначала не поверил. А потом…
– Потом? – густые черные ресницы едва заметно дрогнули.
Профессор тут же побледнел и сдвинулся назад.
– Дело в том, что русский очень долго и пространно объяснял, что все аномалии связаны исключительно со свойствами этого уникального минерала. Якобы тот, при контакте с дистиллированной водой, вызывает резкое изменение температуры, в свою очередь, вызывающее кратковременное, но мощное движение воздушных масс.
– И почему это невозможно?
Физик принялся ерзать, ему явно не хотелось отвечать на вопрос.
– Как сказать… В науке каждый день совершаются открытия. То, что вчера казалось невероятным, сегодня в порядке вещей.
– Прекрати юлить. Говори прямо: он соврал или нет?
На македонца было больно смотреть. Он отчаянно боялся сказать что-то, за что его опять начнут бить. Хозяин «Фата Морганы» это понял и сделал знак подручным отойди подальше.
– Говори, тебя не тронут. Говори, как есть.
Тот продолжал мяться.
– К сожалению, я не слышал полную запись беседы. И, возможно, чего-то не понял.
– Как же так: только что ты утверждал, что все это бред, а теперь «не слышал, не понял»?
– Так ведь мне дали прослушать лишь небольшой отрывок. Только то, что касалось минерала и его физических свойств. И звучало это невероятно. Я, конечно, пытался расспросить подробнее и об аппарате, и о минерале, но… – он стер кровь с подбородка. – Мне заплатили пятьдесят евро и выпроводили.
– Он сказал, как назывался этот минерал?
Македонец утвердительно кивнул.
– Глицит. Это я запомнил очень хорошо. И когда вернулся домой проверил везде, где только можно. Даже связывался со своими русскими коллегами – никто ничего о подобном не слышал. Поэтому и решил, что это блеф.
