– Почему?
– Потому что серьезные люди никогда не занимаются подобными глупостями. Они сразу, без предупреждения, проламывают башку. И все дела.
Светлана повела плечами, будто ей вдруг стало холодно.
– Шучу, – сообщил я специально для нее.
А Толик лишь неодобрительно поджал губы, показывая, что не понимает моей беспечности.
Мы миновали будку охранника, и машина вкатилась в полутемный туннель. Проехали один за другим два зала, в третьем, пустынном, остановились.
– Приехали, – сказал я. – Толик, отгони машину к выходу. Здесь ничего не должно быть.
Мы со Светланой прошли по коридору, который сегодня был нещедро подсвечен тусклыми лампочками, вошли в зал за железной дверью и остановились у порога, потрясенные. Здесь все несказанно преобразилось с того дня, когда я обозревал владения Бориса. Стараниями Ильи Демина в зале был развернут настоящий центр управления. От стены до стены протянулись мониторы и пульты с разноцветьем лампочек. Половину стены занимала карта мира, на которой Москва была соединена со столицами ведущих держав светящимися пунктирами. Другую половину стены украшали огромные экраны. На каждом экране – небоскребы, заводские цеха с высоты птичьего полета и легко узнаваемые объекты: Эйфелева башня, Биг Бен и площадь Тяньаньмынь с портретом товарища Мао Цзедуна.
Откуда-то из-за мониторов выскочил деловито-озабоченный Демин.
– Ну? – спросил коротко. – Как?
Я показал ему большой палец.
– Илья, ты – чудо! – озвучила наше общее настроение Светлана.
Демин тут же подставил ей щеку для поцелуя. Светлана чмокнула. Заслужил.
– Где дежурные офицеры? – спросил я.
– Товарищи офицеры! – рявкнул Демин.
Из-за мониторов показались наши актеры, облаченные в военную форму старого, еще советского, образца. Встали в шеренгу, вытянулись, изображая усердие. Светлана прыснула.
– Неплохо, – оценил я.
Демин сделал знак рукой. «Товарищи офицеры» исчезли, будто их и не было. Я посмотрел на часы. Нашего героя уже должны были вызвать в директорский кабинет.
– Все готово, – доложил мне Демин. – Со звуком как?
Это уже к Светлане.
– Я за десять минут подключусь.
– Не тяни, – сказал ей Демин. – Чтобы не было задержки.
Появился Борис.
– Ну вы, блин, даете! – Он не смог сдержать восхищения. – Я все утро бегаю, любуюсь.
На съемках он присутствовал в первый раз, и все для него здесь было в диковинку.
– Тут крестный ход, – неодобрительно сказал Илья. – С самого утра. Народ валит и валит. Любопытствует, так сказать. Ты это прекрати!
Последние слова были обращены к Борису. Тот даже присмирел, как мне показалось. Сегодня не он здесь хозяин, а Демин. Демин, который дневал и ночевал в этих катакомбах все последние дни, готовя площадку для съемок.
– Я скажу своим, – кивнул Борис. – Чтоб не шастали. Вы когда начинаете?
– А мы уже начали, – сказал я, взглянув на часы. – Там, в Москве, все уже завертелось.
* * *
А в Москве действительно все завертелось. Сан Саныч Дегтярев, мужчина сорока с лишним лет, первостатейный электрик и вообще очень неплохой человек, был вызван к директору, в кабинете которого его уже поджидал армейский полковник крайне хмурого вида.
– Вот, – сказал директор Сан Санычу. – К вам товарищ.
Дегтярев на всякий случай оробел, и не зря.
– Дегтярев? – спросил хмурый полковник. – Александр Александрович?
Вид он при этом имел такой, что Сан Саныч совершенно искренне пожалел о том, что именно сегодня он, Дегтярев, вышел на работу, а не оказался на больничном.
