– Да, благодаренье Богу, это так, – ответил герцог. – Она просила передать вам свой привет и наилучшие пожелания.
Поблагодарив старика еще раз, Эндрю немедленно удалился. И только в экипаже, направляясь на Черринг-кросс-роуд, он позволил себе несколько расслабиться, сбросить с себя скованность, владевшую им доселе. «Какая же между ними разница в возрасте? – подумал Эндрю. – Должно быть, лет сорок, не меньше». И, улыбнувшись своим мыслям, он замурлыкал что-то себе под нос.
Позднее, рассказав сэру Алексу о своей беседе с герцогом Кингстоном, Эндрю был немало удивлен тем, что лорд Фулхем совершенно неожиданно отозвался о молодой жене герцога крайне отрицательно.
– Я неплохо знаю ее первого мужа, – сказал он, – капитана Гарвея, который два года назад унаследовал от своего покойного брата титул графа Бристольского и солидное состояние. По словам самого капитана, весьма достойного человека, эта молодая особа на протяжении нескольких лет интриговала против него, добиваясь развода, а когда узнала, что капитан разбогател, тут же стала интриговать в прямо противоположную сторону. Каково же, представьте, было удивление самого капитана, да и всего света, когда стало известно, что она сумела окрутить старика Кингстона. Наш граф, впрочем, остался весьма доволен таким поворотом, поскольку леди Елизавета сама избавила его от своих притязаний. И сегодня, мой друг Эндрю, эта взбалмошная и коварная особа является, по сути, наследницей несметного богатства герцога Кингстона, который вот-вот отправится на тот свет.
– Сударь, – сказал Эндрю, улыбнувшись, – после вашего рассказа мне еще больше захотелось познакомиться с леди Елизаветой поближе. Способность к интригам, как мне кажется, может породить только незаурядный ум. А мне в жизни еще ни разу не доводилось встречать женщину, в которой подобное качество сочеталось бы с такой непревзойденной красотой.
– Да вы, мой друг, философ.
– Мы все порой занимаемся философствованием. Вот только чаще всего наши размышления растворяются в пустоте.
– Что ж, – заключил сэр Алекс, – мне остается пожелать вам успехов на новом поприще. Не забывайте старых друзей и того, что я по-прежнему ваш должник. Что же касается этой женщины… Лично я предпочел бы смазливую простушку, готовую слушать мужа, открыв от изумления рот. Умные женщины вызывают у меня настороженность. В любой момент они способны на какую-нибудь каверзу.
* * *
В доме Ивана Христофоровича Сергей почти сразу почувствовал себя легко, раскованно. Сумской, которому на ту пору было уже тридцать девять лет, не был женат, и его дом походил на холостяцкую крепость. Все в этой крепости было продумано до мелочей, все было расположено для удобства хозяина и не обременено атрибутами, свойственными семейному очагу.
Немногочисленная прислуга, от которой занятому человеку его положения просто невозможно было отказаться, была обучена не докучать хозяину по пустякам, вот почему Иван Христофорович почти все свободное время посвящал либо работе в мастерской, либо чтению книг, либо светским приемам, на которые всякий вельможа приглашал его с удовольствием. Он был интересный собеседник, со своим, порой, достаточно оригинальным взглядом на жизнь. Он был отзывчивым, не лишенным сострадания человеком. Он был весьма недурен собой, умел ухаживать за внешностью и ценил это качество в других. По сути, как отметил про себя Сергей, Иван Христофорович мог бы считаться почти идеальным человеком, если бы один недостаток не портил его. Дело было в том, что Сумской не любил женщин.
