И когда в первых числах июня в Париж приехала леди Елизавета, у Эндрю уже был готов план относительно добычи сережек маркизы дю Шатле.
Эта молодая и весьма привлекательная особа, являвшаяся одной из новых фавориток любвеобильного Людовика, короля Франции, была, как и все прочие, задвинута на второй план энергичной и всевластной маркизой де Помпадур. Последняя, разделяя ложе с королем, не только окружала его нежной заботой и вниманием, но давно уже решала вместо него вопросы внутренней и внешней политики. Маркиза была умна, образована, широкий круг ее интересов охватывал литературу, живопись, резьбу по камню, музыку и даже производство фарфора. Предприимчивая любовница короля давно пыталась организовать во Франции фарфоровое дело, но ей всякий раз что-то мешало: то не хватало денег, то не было знающих мастеров, а то вдруг какая-то война мешала наладить производство сервизов и ваз.
И вот тут как раз Эндрю и нащупал слабое место. Дело в том, что обладательница сережек маркиза дю Шатле, справедливо полагаясь на свою молодость и свежесть, мечтала сменить стареющую де Помпадур в качестве главной фаворитки. Но ее мелкого ума, еще не достаточно закаленного в горниле придворных интриг, как правило, не хватало, чтобы организовать какое-нибудь выгодное для себя предприятие.
И тут на сцену вышла ослепительно красивая и неслыханно богатая английская герцогиня, которая приехала в Париж поразвлечься. На одном из летних балов в Тюильри она познакомилась с дю Шатле и так, между прочим, поинтересовалась ее придворной жизнью. Леди Елизавете не составило особого труда выведать у дю Шатле ее привязанности и желания.
– А хотите совет, милочка? – играя, спросила герцогиня.
– Почту за честь получить его от вас.
– Тогда слушайте: прежде всего, вам необходимо завоевать полное расположение маркизы де Помпадур. Да-да, моя дорогая, иногда для того, чтобы свалить соперника, не достаточно враждовать с ним, нужно войти к нему в доверие, и это дает куда более существенные преимущества.
– Но как это сделать?
– Все очень просто, – ответила леди Елизавета, чувствуя, что рыба клюнула на ее наживку. – У маркизы де Помпадур, как мне известно, есть навязчивая идея относительно фарфорового производства. А что, если вы, моя дорогая, предложите ей некий секретный рецепт производства удивительных изделий, привезенный из самого Китая – родины фарфора? Этот рецепт держится в глубокой тайне на протяжении двенадцати веков.
– Но как мне узнать этот рецепт? – воскликнула дю Шатле.
– Я дам вам его. Один мой знакомый, владелец фарфорового завода в Челси, недавно за огромные деньги выкупил этот секрет у самих китайских мастеров. Он совершил путешествие на восток именно за этим.
– Сударыня! – воскликнула дю Шатле. – Ваши безграничная щедрость и бескорыстие заставляют меня трепетать! Как же мне отблагодарить вас за помощь?
– Но ведь вы еще не дали согласия на подобную сделку.
– Что вы! Я готова на все!
– Хорошо, – спокойно сказала леди Елизавета. – Через неделю рецепт с подробными указаниями будет у вас. В качестве же благодарности я готова принять от вас в подарок золотые серьги, сделанные в виде капель воды, с вкрапленными в них агатами. Я видела эти серьги на вас две недели назад в королевском саду.
– Ах, это такая малость! – воскликнула дю Шатле, пожимая руки герцогине Кингстон.
* * *
Федор Степанович Рокотов был почти ровесником Шумилова. Его коротко остриженные волосы, от природы высоко поднятые брови и по-детски удивленный взгляд больших и грустных глаз делали художника значительно моложе своих тридцати лет.
