Да-да, он ясно почувствовал: его к ней со страшной силой влечет. И растерялся, даже испугался. Девять месяцев подряд для него на свете существовала единственная женщина – блистательная Шарлотта Хэнкок. Он бредил ею, был на сто процентов уверен, что большего интереса в нем не вызовет никто, буквально сходил по ней с ума. И вот, сразу после того, как он узнал о ее неверности, ему на пути повстречалась Айлана Пэрис.
Совсем не похожая на Шарлотту. Ни внешностью, ни манерами. Шарлотта любила красоваться в обществе известных в городе людей, с необыкновенной щепетильностью следила за собой, обожала дорогие наряды.
Ее черные блестящие волосы были всегда идеально уложены (за исключением редких случаев, когда Джей – и, как выяснилось, не только он, – навещал ее поздно вечером). Строгие костюмы и платья сидели на ее стройной фигурке безупречно, она с поразительной легкостью и грациозностью умела расхаживать в туфлях на высоченных каблуках. Джей восторгался ею, всем сердцем верил, что именно такой должна быть его женщина.
До тех пор пока не увидел Айлану, которая буквально перевернула его представление о женской красоте. Айлана была выше, широковата в плечах, с довольно крупными руками (в сравнении с аристократически тонкокостной Шарлоттой). Украшать себя тоже любила, но по-другому, с девичьей, почти детской непосредственностью. В выборе одежды, косметики, сумок, безделушек она, насколько успел понять Джей, не равнялась на вкусы великосветских кругов – прислушивалась единственно к личным желаниям, оттого и смотрелась такой естественной, живой, немыслимо пленительной.
Ее движения, слова, улыбки были просты и непринужденны. В этой-то простоте, в отсутствии притворства, так характерного для любого взрослого человека, наверное, и заключалась основная ее прелесть. Особенно восхитительно она смотрелась на фоне детей…
Впрочем, Джей слишком плохо ее знал и мог ошибаться, хотя чутье, отточенное за время работы сыщиком, подсказывало ему: она именно такая.
Он на несколько мгновений погрузился в сладкую мечтательность. Потом вдруг вспомнил о вчерашней сцене в доме невесты и усмехнулся. Чутье! Куда смотрело твое знаменитое чутье, когда Шарлотта прямо у тебя перед носом охмуряла Кларка Бетьюна? – подумал он. Айлана – восхитительное создание, но с выводами лучше уж повремени. Все они прелестны, все способны охмурить одной только улыбкой, взглядом… На самом же деле все без исключения коварны и жестоки.
Или?..
В эту-то минуту и вернулась Айлана.
– Эй, в чем дело? – спросила она прямо с порога.
Джей вздрогнул.
– В каком смысле?
Айлана засмеялась.
– У вас такой вид, будто вы взяли в рот очищенный от корки лимон. Стоите посреди комнаты, телевизор не включили, даже не сели.
Джей постарался придать лицу нормальный вид и провел по волосам рукой, подумав вдруг, что в своем полузабытьи (он стал позволять себе расслабляться непростительно часто) мог по обыкновению их взъерошить.
– Гм… телевизор? Понимаете, я слишком занят мыслями об ограблениях, – солгал он, не моргнув глазом.
– А-а… – Айлана кивнула. – Понимаю. Уилли заснул как никогда быстро. Еще раз спасибо.
Раздался стук, дверь отворилась, и на пороге появился смущенный Боб. Джей, который идею о чае нашел в первое мгновение весьма привлекательной, теперь совсем о нем позабыл.
– Простите, что так долго, – проговорил Боб запыхавшимся голосом. – У нас как назло кончились запасы чая. Пришлось бежать в ближайший магазин.
