Миолантия - страница 29

После того, как мы с Гилом заимели общую тайну посещения Проклятого Места, мы уже чаще бывали с ним вместе, но разговор у меня с ним не клеился, чаще говорил он, хотя мне казалось, что его даже устраивает то, что я молчу, словно этот молодой Дракон был этому рад. Наверное, ему не хватало такого молчаливого и спокойного друга как я. Иногда мне казалось, что меня это тоже устраивает, что этот зеленый мой новый друг так весел, разговорчив и смешлив. Я видел в нем себя такого, каким быть не смел, но иногда хотел даже в образе человека, скорее всего, что моя молчаливость и терпимость к его потоку речи и веселья была ним воспринята как части себя, но не проявленной.

Так или иначе, со временем я все больше и больше убеждался в мысли, что именно наша непохожесть притягивает нас и мы как половинки одного целого, но такого уникального элемента были хорошо знакомы друг другу. И такое впечатление, что мы не учились воспринимать друг друга и дружить своей особенной дружбой, а вспоминали, как если это было заложено в задворках нашей памяти, а точнее выразиться, инстинктов.

Итак, мне никто не мешал быть собой – молчаливым и погруженным в себя чудаком, Белым Драконом, что значительно облегчило мне пребывание в этом месте.

О чем мы с Гилом говорили? Обо всем. От цвета сегодняшнего неба, до истории появления драконов. Несмотря на то, что мы с моим другом много говорили о Красном Драконе и всех остальных, я так и не разгадал эту тайну. Все из превратившихся в драконов людей были уникальными. Я в себе не мог увидеть какой-то уникальности, я не мог смириться с тем, что судьба уготовила мне эту роль. Непосильная ноша завершить эту историю с драконами! Я не мог понять того, что должен был сделать. Я не видел в этом смысла… Но больше всего я удивлялся тому, что сами драконы, оказывается, очень бы хотели стать людьми и они даже мне завидовали! Они, молодняк, конечно, так или иначе, пытались выспросить у меня каково это – быть человеком, выглядеть как человек, думать как человек.

Сперва, я не понимал их любопытства и желания быть людьми. Если ты рожден кем-то, то как ты можешь хотеть быть иным? Но, скорее всего, проклятье Эльдара так влияло на весь вид, который он породил. И, так или иначе, каждый из драконов ощущали в себе эту тягу, это любопытство к человеку. Но есть еще Отшельники, ненавидящие людей. Как они относятся к желанию превратиться в человека? Сомневаюсь, что они хотят этого.

Превратить драконов в людей обратно? Было бы понятно, если бы я не увидел этих драконов, рожденными такими. Они красивы и уникальны, я не хотел стереть с лица земли историю о них, я не понимал, зачем это делать. Пока во мне не начали пробуждаться неконтролируемые эмоции. Вот тогда – то я и понял, что быть драконом – это то еще наказание, так как необходимо было постоянно держать себя в узде и контролировать себя. Даже не мог подумать, что мне будет присуща однажды такая эмоциональность. Это пугало, я ощущал вибрации мира во много крат сильнее, чем когда либо. Я с трудом удерживал взрывы гнева, радость от рыбалки и удовольствие от созерцания заката. Быть драконом – это быть настоящим, не умея скрывать в себе чувства. Это и чудо и наказание. Со временем ужас от моих ощущений проходил, а удовольствие росло.

Нет, если так пойдет и дальше, я никогда не захочу вновь стать человеком и видеть мир пресным, серым и пугающим. Нужно не тратить время зря и собираться к Отшельникам, пока я не поддался полностью своей драконьей сути. Все, что я на тот момент понимал – это то, что Отшельники не собирались заниматься самоконтролем эмоций, как материковые драконы, и это тревожило меня. Как я попаду к ним? Я, бывший человек, которых они так ненавидят?