Читать онлайн Элина Бостан, Лола Джабборова - Мир

Когда я только задумывала мастерскую, мне казалось, что слово «мир» имеет не так уж и много значений. «О чем будут писать участники мастерской? – рассуждала я. – Наверное, про путешествия, эмиграцию, внутренний мир, возможно, про тот мир, в котором нет места насилию и вражде». Сейчас, когда все тексты написаны, отредактированы, опубликованы и ждут своего читателя, могу с уверенностью сказать, что «мир» – как слово, как явление, как совокупность форм, материй – намного, намного больше, чем мы можем себе только представить. По крайней мере, участники мастерской мне это показали своими текстами.

Первым в сборнике я расположила рассказ Юли Пичерской «Русалкины слезы». Метафоры и богатые образы, гротеск и тонкие параллели, «абрикосовка» и эмпатичные омары. История уводит нас в ресторанчик «Медитеран», где в большом аквариуме томится настоящая русалка. Кто ее туда посадил, ограничил мир четырьмя прозрачными стенами? Возлюбленный? Если он – то есть ли в этом действительно любовь? Или это абьюз, который с любовью ничего общего не имеет?

Название истории Аллы Антоновой «Открой мир, Алиса!» говорит само за себя. В то же время открыть для себя мир порой бывает невыносимо страшно, и часто эти страхи даже не наши собственные, а тех, кто терял однажды и боится потерять вновь. Для кого-то мир – все, что находится за дверью твоего дома, а для кого-то мир – это ты.

«Маня» Элины Бостан захватывает с первых строк. Порой даже кажется, что это не рассказ, а экран твоего смартфона, который напоминает тебе о новом дне цикла, о товарах, поступивших в пункт выдачи, о странных парнях, которые пишут в приложении для знакомств. Для одних подобные оповещения – не более чем рутина, а для других – вся жизнь, помещающаяся в ладони. Главная героиня хочет выйти в большой мир, но боится взглянуть дальше экрана своего телефона. Что такого страшного с ней случилось? А главное – кто с ней это сделал?

Фантастический рассказ Натальи Моляко «Мир на ладони» отправит вас на космическую станцию «Мир», где застрял главный герой – инженер Алекс. Он не верит в свое спасение, и даже кажется, что привык к одиночеству, к своей новой жизни, новому миру. Но все меняется, когда на станции появляется странный незнакомец, который сначала пугает Алекса, а после… Что было после – читайте в рассказе Натальи.

Задумка Анастасии Норенко меня сначала испугала, но я решила довериться автору и посмотреть, что получится. Каждое наше занятие, разбирая работу Насти, я говорила: «У меня нет слов! Это прекрасно». Вам предстоит прочесть поэму «Новый мир», повествующую об английских преступниках, которых корабль везет отбывать наказание в Австралию. Читая поэму Анастасии, я слышала шум волн, скрип досок, тихие разговоры заключенных о том, какие преступления они совершили и почему. Как они оказались на этом корабле? А главное – какой новый мир их ждет там, на далеком и неизведанном континенте?

«Чешуя» Ксении Алексеевой – необычный рассказ с точки зрения стилистики. В нем почти нет глаголов, но при этом вы все равно чувствуете движение, динамику. Главная героиня проснулась однажды утром, а ее кожу покрывает чешуя. Она едет в метро, там не люди, а рептилии. На работе – они же. Что бы вы делали на ее месте? Решили бы, что это вы сходите с ума или что с миром что-то не так?

Эссе Алёны Рашковской «Тешекюрлер» отзовется всем, кто за последний год был вынужден релоцироваться. Каково это – чувствовать, что ты совсем один в многомиллионном городе? Что происходит внутри тебя, когда за неделю ты пять раз меняешь ночлег? Как это: только привыкнуть к одному месту, полюбить его – и снова собирать чемоданы, уезжать и не знать, какая точка твоего путешествия станет, наконец, домом? Мир большой, и хочется найти в нем свой угол. Ведь так?

Рассказ Ольги Максимовой «Ксения Петербургская» пропитан легким безумием. Может, потому, что действие происходит в Санкт-Петербурге, а может, потому что главная героиня так сильно любила созданный ею же мир, что в выборе между фантазиями и реальностью она неизбежно предпочла первое. Трехсотлетний город из века в век сводит своих жителей с ума, или же он всего лишь невозмутимый наблюдатель того, как они сами себя доводят?

Текст Юлианы Матюхиной «Дом Белаша» автобиографичен. Вместе с мужем она купила квартиру в центре Оренбурга в дореволюционном доме. Многие не понимали: зачем покупать вторичку, которой больше ста лет, если можно взять новостройку? В своем эссе Юлианна отвечает на этот и многие другие вопросы, а также рассказывает о мире Ивана Михеевича Белаша, который построил тот самый дом в 1907 году.

Заключительный рассказ в сборнике написала Лола Джабборова, и называется он «Конечная станция – мир». Я не просто так оставила его напоследок. Он дарит надежду: на то, что после любого конфликта может следовать примирение, что боль прошлого реально трансформировать в счастье – и наслаждаться им здесь и сейчас. Легкая, нежная, трогательная история, пропитанная поездной романтикой. Уверена, что она, словно теплые лучи закатного солнца, подарит надежду на завтрашний день.

Я была в том ресторанчике трижды. Первый раз мое внимание привлекла стайка детишек, прижимавших обгоревшие носы к толстому стеклу аквариума. Утомленные отпуском матери устали на них осуждающе цокать, чем дети пользовались на всю катушку.

В сумочке у меня был билет на дирижабль в один конец, а следом влачилась вся моя жизнь, наспех упакованная в чемодан. Кибитка таксиста, как всегда, остановилась за углом. Мне оставалось сделать шагов десять, чтобы вверить свою жизнь сначала коренастому водителю, затем пилоту дирижабля, а потом… Одному Посейдону известно. Я постояла в нерешительности и шагнула под выцветшую вывеску «Медитеран».

Ресторан встретил меня облаком сигаретного дыма, стойким запахом жареной рыбы и моря после дождя. Я села в угол. Подальше от детей, толпящихся у аквариума, одиноко курящего рыбака и выхода – на случай, если муж впервые за полгода решит вернуться домой вовремя.

Постукивания, вспышки от фотоаппаратов, царапанье детских коготков о стекло, нетерпеливый шепоток – все это складывалось в раздражающий оркестр, который, впрочем, никак не действовал на жительницу аквариума. Накрывшись ворохом листьев ламинарии, она притворялась спящей. Только изредка приподнимала жабры и спинной плавник, чтобы осмелевшие детишки сохраняли дистанцию. Вокруг аквариума стройными рядами стояли пустые бутылки. По сияющим остаткам на дне я определила – бурбон из морского абрикоса.

– Вера, вставай, старая морская корова! – Хозяин ресторана заколотил рукой-кувалдой по крышке аквариума. – Опять с омарами синячила до утра?

Омары в соседнем аквариуме стыдливо закачали головами, куча из листьев ламинарии зашевелилась – дети с визгом бросились к измученным матерям.

– Тебе какая печаль?

– А такая. Переезжаешь ты. Террасу новую сделали. Будешь клиентов своим видом привлекать.

С улицы зашли трое рослых юношей в испачканных робах, и в ресторанчике стало тесно. Прикинув, что рабочее время мужа закончилось, а его все еще не видно, я поняла: домой идти безопасно. Расплатившись и прихватив чемодан, я медленно побрела в гору. Билет на дирижабль остался жалко дрожать от воздушных потоков из кондиционера, зажатый между тарелкой и прожженной скатертью.

***

Второй раз я забрела туда почти на ощупь. Прижимая пакет с замороженными гребешками к скуле, я металась по узкой улочке, не находя себе места. Терраса «Медитерана» манила мирным маяком на фоне теплой приморской ночи.

– Чего стоишь? Заходи, коль пришла. – Вера наполовину высунулась из аквариума. Мокрые волосы сетью окутывали ее голые плечи. Неловко было пялиться, но я невольно задержала взгляд на бронированном крабике, выглядывающим из-под правой обвисшей груди Веры.

– Абрикосовку будешь? – Запустив руку в соседний аквариум, Вера распихала глуповатых омаров и достала бутылку, обросшую морскими желудями.

Скула пульсировала, пакет с гребешками предательски перенял температуру моего измученного лица, а бутылка абрикосовки покрылась жемчужной испариной. Я кивнула – все равно до утра дома лучше не появляться. Битую посуду и багровые брызги уберу, когда он уйдет на работу.

– Давно вы здесь?

– На террасе-то? Да с неделю. Пока только народ пугаю. – Вера медленно скользнула из аквариума. Меня обдало запахом тины, рыбацкого судна и выпитой вчера абрикосовки.

– А вообще. Здесь? – Я схватилась за прохладную бутылку, как за спасательный круг.

– Лет тридцать как. Двух ваших царей застала. Дитя, хватит ее к щеке-то жать – синяк уже набух. Теперь поможет только внутрь, хе-хе. – Вера забрала у меня бутылку и налила светящейся жидкости в подернутый тиной стакан, который до этого мирно дрейфовал между омарами.

Я послушно опрокинула в себя все, что налила Вера.

– Ой, горько!

– Уж послаще твоей жизни будет, девочка.

– Давайте… Давайте не будем.

Скрипя тормозами, по склону скатилась кибитка такси. Я молниеносно прикинула, не едет ли там мой муж. Но выдохнула – кибитками могут управлять только мужчины. При мужчине он не посмеет.

– Вам, наверное, тоже не сладко. Столько лет в аквариуме. В том ужасном углу.

Вера вздохнула и глянула вглубь ресторана. На угол, с обоями, выгоревшими по форме ее аквариума. Кругом на стенах, как будто ради издевки, хозяин ресторана развесил сети, чучела рыб и деревянные фрески с изображением Великой Битвы у Ратацкого мыса.

– Да уж лучше там, чем тут. – Вера обреченно сплюнула на пол. – В том углу весь мой мир. Шутка ли – двадцать лет там просидела.

– А первые десять?

– Ох, детка. Не мне рассказывать, не тебе слушать. Первые десять лет жила как принцесса. Муж-рыбак. Герой Великой Битвы. Загорелый, в глазах солнце, в волосах ветер. Выудил меня из морского лона. Тогда казалось лю-убит. Дура! – Еще один плевок проследовал за первым.

– Не любил?

– Кто ж знает? Может, и любил. Первый год. Каждый день мне трофеи из моря приносил: то ракушку, что плачет, как море, то краба, то золото, что ваши пираты теряли в наших водах. Комнату мне выделил. Под аквариум. Не воля, но я там хотя бы во всю длину вытянуться могла.

Вера картинно распрямила хвост, до этого мирно свернутый под столом. Хвост протянулся мимо четырех столов на шесть персон и коснулся противоположного конца террасы. Со звоном отпало несколько серебристых чешуек. У меня перехватило дух. Все знают о русалках. Все знают про Великую Битву, где наши доблестные воины перебили их злобных русалов. Но увидеть русалку – мощную, с огромным мускулистым хвостом, грозу морей – на расстоянии вытянутой руки. От этого забудешь, как дышать. И про саднящую скулу забудешь, пока в восхищении рот не откроешь слишком широко.

– Нравится? А представь, какая я была тридцать лет назад. Чешуйка к чешуйке. Волосы р-р-рыжие! Не то что сейчас, э-эх!

– Как же вы сюда попали?

– Хах, да сбагрил он меня. Днями в море пропадал. Голодала я днями. Уж ненароком подумала, что сгинул родненький. Но родненький все возвращался. То через три дня, то через неделю, потом – раз в месяц. И все такой же. Солнце в глазах, ветер в волосах, руки, как бронзовыми канатами стянутые. Счастливый. Но уже без подарков. Это потом-то я узнала, что я у него первая была.