– Какие же мы дураки, что слушали его, – с горечью произнесла она.
– А я дурнее всех, раз пустил его в свой дом, – горько покаялся Вулфрик. – Он оставался ровно столько, чтобы животные привыкли к нему. Лошадь спокойно пошла за ним, а собака не залаяла, когда он уходил.
Гвенду захлестнуло сочувствие. Вулфрик остался без лошади в тот самый миг, когда лошадь была нужнее всего.
– Не думаю, что Грэм ушел этой дорогой, – задумчиво сказала она. – Он не мог выйти раньше моего, ночь выдалась слишком темной. А пойди он следом за мною, я бы его увидела. – В деревню вела всего одна дорога, заканчивавшаяся у господского дома. Зато через поля пролегало множество троп. – Скорее всего он выбрал тропу между Ручейным и Долгим полями. Это самый короткий путь в лес.
– В лесу лошадь не может идти быстро. Может, еще нагоню. – Вулфрик развернулся и побежал обратно.
– Удачи! – крикнула вслед Гвенда, и юноша, не оборачиваясь, благодарно махнул рукой.
Увы, удача ему не улыбнулась.
Ближе к вечеру, неся в господский амбар мешок гороха с Ручейного поля, на Долгом Гвенда заметила Вулфрика. Он вскапывал землю под паром лопатой – значит, не догнал Грэма и лошадь вернуть не сумел.
Девушка поставила мешок на землю и подошла по пашне к Вулфрику.
– Ты не справишься. У тебя здесь тридцать акров, а пропахано сколько – десять? Невозможно перекопать двадцать акров в одиночку.
Отводя глаза, Вулфрик упорно продолжал копать.
– Я не могу пахать. У меня нет лошади.
– Впрягись в плуг сам. Ты сильный, а плуг у тебя легкий. Нужно-то всего-навсего выкорчевать чертополох.
– Мне некого поставить за плуг.
– Нет, есть.
Он пристально поглядел на девушку.
– Поставь меня.
Вулфрик покачал головой.
– Ты потерял семью, теперь остался без лошади. Тебе не справиться одному. Другого выхода нет. Разреши мне помочь.
Юноша посмотрел вдаль, через поля в сторону деревни, и Гвенда поняла, что он думает об Аннет.
– Я буду готова завтра с раннего утра, – сказала девушка.
Вулфрик повернулся к ней. Его лицо выражало бурю чувств. Он явно разрывался между любовью к земле и желанием угодить Аннет.
– Я тебе постучу, – не унималась Гвенда, – и мы начнем пахать вместе. – Она развернулась и пошла, затем остановилась и обернулась.
Вулфрик не сказал «да».
Но и не сказал «нет».
* * *
Пахали два дня, затем выносили чертополох, затем собирали ранние овощи.
Гвенда больше не зарабатывала денег и потому не могла платить вдове Губертс за ночлег и еду. Нужно было где-то ночевать, и она перебралась в коровник к Вулфрику. Объяснила причину, и он не стал возражать.
После первого дня совместной пахоты Аннет перестала носить Вулфрику обеды, и Гвенда принялась готовить на двоих из его снеди: варила яйца, брала холодный бекон, зеленый лук, свеклу, хлеб и кувшин с элем. Вулфрик принял это новшество, не сказав ни слова.
У нее оставалось при себе приворотное зелье. Флакончик в крошечном кожаном кошеле висел на шее, надежно спрятанный между грудями. Она могла бы подлить зелье в эль сколько угодно раз, однако сдерживалась, понимая, что не сумеет воспользоваться достигнутым в поле, средь бела дня.
Каждый вечер Вулфрик уходил к Перкину ужинать с Аннет и ее семейством, и девушка оставалась одна. Возвращался он часто мрачный, но ничего ей не говорил, и она догадывалась, что он переупрямил Аннет и настоял на своем. Он ложился спать и перед сном ничего не ел и не пил, так что воспользоваться зельем она не могла.
