А доморощенный экскурсовод меж тем продолжал говорить:
– А теперь перейдём к самому знаменитому и известнейшему объекту Стамбула, который считает необходимым увидеть всякий приезжий человек. Вот он, смотрите, прямо напротив нас. Этот величественный памятник Византии служил религиозным нуждам христиан, ныне он – одна из известных на весь мир мечетей, уступающая, должно быть, только нашим главным святыням по значимости и популярности.
Тут Эрика подала знак, на который Ромеро мгновенно отреагировал.
– Мечети нас не интересуют. И даже византийские храмы, если они, конечно, не используются по назначению до сих пор.
– Таких нет в нашем городе. Но, быть может, вы желаете осмотреть Еребатан Сарай? Его недавно вычистили, и теперь можно спуститься до самого низа.
– А что это?
– По-европейски будет звучать как Цистерна Базилика. Это подземное водохранилище византийских времён.
– Да, водохранилище мы охотно посмотрим.
– Тогда прошу за мной.
Они направились несколько в сторону от самой знаменитой мечети Стамбула, варварским образом переделанной из прекрасного храма Святой Софии. Одна из небольших улочек резко забирала вверх. В самом её начале между деревьями находился небольшой крытый павильон. Перед ним юный турок и остановился, поджидая, пока не нагонят нетренированные туристы.
– Тут начинается вход в Еребатан Сарай, – начал он, как только пара в серых дорожных костюмах приблизилась. – Подземное водохранилище объёмом почти восемьдесят тысяч было построено византийцами при Юстиниане в 532 году. Отвергнув стоячую воду, его перестали использовать в шестнадцатом веке по назначению, оставив резервуар исключительно для поливки садов Топкапы, и до прошлого столетия водохранилище было полностью заброшено. Внутри 336 колонн девятиметровой высоты с коринфскими капителями. Все колонны отличаются друг от друга, так как были доставлены сюда из разных античных храмов. Одна из колонн подпираема огромной головой Медузы, мифической женщины со змеиными волосами. Правда, находится голова в перевёрнутом состоянии, и никто не знает, почему. По одной из версий, рабочие просто ошиблись, устанавливая её, и не стали переделывать работу из-за тяжести камня. Но это кажется глупым, если вдуматься. Для древних людей обыденным делом было управляться с неподъёмными камнями или плитами, почти вся их архитектура величественна и массивна. Да и в других подобных местах схожих ошибок по рассеянности не обнаруживается. Также, по слухам, всем, кто спускался туда в одиночку, чудятся всякие таинственные звуки. Но лично я сам не раз бывал внизу и скажу смело, что ничего необычного не замечал. И люди, которых я приводил, тоже. Быть может, всё дело в резком запахе стоячей воды, порой напоминающем то несвежую рыбу, то перегнившие водоросли. Он может в некоторой степени влиять на сознание особо чувствительных людей. Я сейчас схожу узнаю, пропустят ли нас, чтобы мы могли спуститься. Подождите меня.
– Как тебя эта экскурсия, Эрика? – спросил Ромеро, когда они оказались одни.
– Очень интересно. Разные древности. Как раз то, чего я не знала, но хотела бы услышать, раз уж мы в этом городе, – с улыбкой отозвалась молодая женщина.
– Не заметишь, как пройдут часы, и мы помчимся дальше, – он похлопал её по пальцам руки, покоившейся на его локте. – Тебе не жарко?
– Жарковато, – отозвалась она, но тут им махнул рукой их провожатый, чтобы они шли к нему.
