Мир! Дружба! Жвачка! Последнее лето детства - страница 20

– Я, это… НА-девать… – Он посмотрел на жену. – Надя, я не буду. Я доцент кафедры литературы, а не клоун.

– Слышь, доцент! – перебил Виталик. – Сто рублей в час!

Пока Федор, одетый в плакат «Нижнее белье из Польши» с соответствующими фото девушек по шею, краснел неподалеку в толпе покупателей, Виталик добежал до машины и притащил огромный клетчатый баул с манекенами.

Надежда отвлеклась от прилавка и тихо прошептала:

– Виталик, слушай. Я не знаю… Я тебя сейчас кое-что спрошу… но если тебя оскорбит… ты мне сразу, ладно… скажи.

– Напротив! – Виталик вытянулся, как на параде. – Заинтриговала! Че такое?

– Мне просто… очень нужна тыща долларов.

Виталик на секунду выпучил глаза и присвистнул.

– Я отработаю. Правда. И… верну. Я смогу ездить в Польшу. Мы же сможем… правильно – челночить? Мне очень надо.

– Белье. Нижнее. Девушка! – попытался зазывать Федор. Пока что неуверенно.

– Да? Ну ладно. – Виталик высунулся из-за прилавка и крикнул Федору: – Слышь, муж. Иди-ка сюда. За товаром присмотри!

Федор стащил с себя ненавистный плакат. Как назло, возможности отдохнуть ему не дал мужчина в бежевом жакете.

– Эй, мужик, почем труселя? – Он взял с прилавка шелковый зеленый комплект.

Федор попытался найти хотя бы что-то, похожее на ценники. Безуспешно.

– Надежда!

Тем временем Надежда с Виталиком удалились в закуток, на стенах которого красовался товар.

– Ты сюда… в уголочек зайдем. На… одевай.

Надежда взяла джинсы и уставилась на Виталика.

– А я все понять не могу, мы че сюда пришли? Как-то насчет денег разговаривать? Или че?

– Подожди ты. Надо ж проверить, товар разойдется или нет. Откуда я, по-твоему, штуку баксов достану? Ну и у меня к тому же нет манекена вот до сих… – Он указал на себя рукой.

Надежда неуверенно посмотрела на джинсы.

Виталик закрыл ее покрывалом, как ширмой, и отвернулся:

– А я и не смотрю. Давай.

Надежда спустила спортивные штаны. Виталик тихонечко приспустил покрывало и сально улыбнулся.

Надежда заметила это и дернула покрывало выше.

– Да блин, Виталь!

– Все-все-все. – Виталик огляделся по сторонам.

Вроде никто не видит. Он подался вперед, уронил покрывало и обхватил Надежду руками.

Вопреки расчетам, Надежда вырвалась за секунду, прописав Виталику громкую пощечину.

– Ну-ка отошел! – Она торопливо застегнула джинсы, – Белены, что ли, обожрался?!

– Ладно. Че ты? – Виталик болезненно держался за щеку.

– Ничего!

– Че начинаешь-то?

– Начинаю… – Она посмотрела на него с презрением.

– Слушай, штука баксов, знаешь, на дороге не валяется, – попытался настаивать Виталик. Получилось не очень. – Взрослая ж девочка, должна понимать прекрасно…

Надя замахнулась снова:

– Еще раз меня залапаешь, я тебе вообще все зубы выбью! Совсем уже.

Виталик поднял руки, как после угрозы расстрелом.

– Варенки себе заберу. Понял? За моральный ущерб. – Надежда поправила джинсы и направилась обратно к прилавку.

– Угу. – Хотя лицо Виталика горело от удара, он еще минуту довольно ухмылялся, глядя ей вслед.

Если бы погода могла реагировать на ругань, над базой афганцев дожди бы не прекращались. В цеху царила шумиха, трудно разбираемая из-за воплей магнитолы. По обрывкам мата, перемежаемого словечками из обихода автолюбителей, Саня догадался: Витя что-то переделал в движке «шестерки», и Алик не совсем понимал зачем.

– Подождите меня здесь, – скомандовал он Жене, Вовке и Илье.

Алик заметил и его, и, конечно же, кофр с баяном.