– Но недосмотрели же! Я забираю тебя к себе. Будешь жить в моём доме. Там Фил о тебе позаботится в моё отсутствие.
– Нет.
– Что «нет»?
– Я никуда отсюда не пойду. С места не сдвинусь.
– Почему?
– По кочану. У тебя своя жизнь, а у меня своя. От твоей гиперопеки выть хочется. Я понимаю, что у тебя подсознательная потребность обо мне заботиться, но это уже через край. Мне и здесь хорошо.
«У тебя там Хлоя регулярно тусит. Думаешь, мне приятно будет находиться рядом, когда вы в спальне весело резвитесь?» ― эти слова остались невысказанными. И хорошо, потому что проку от них всё равно не было бы никакого. Глеб поступил по принципу «мужик сказал ― мужик сделал». Он просто сгрёб меня в охапку и переместил в свой дом, расположенный на окраине того самого мегаполиса, откуда я уехала почти год назад. Усадил в кресло, придавил к месту очередным ледяным взглядом и позвонил Вадиму с распоряжением собрать в моей липецкой квартире все мои личные вещи, отказаться от моего имени от аренды и рассчитаться с владельцами. Во время этого телефонного разговора на голос хозяина примчался слюнявый дракоша Бо ― облобызал Глеба с ног до головы и придавил меня своей тушей к креслу уже по-настоящему. Я чуть не задохнулась от его проявлений крайней степени дружелюбия.
– Бо, уйди! ― строго приказал упёртый гибрид, завершив разговор с лисом.
Дракончик послушно сполз с меня и уселся рядом с креслом, радостно и совсем по-собачьи виляя хвостом.
– Глеб, ты не имеешь никакого права распоряжаться моей жизнью. Верни меня обратно, ― потребовала я, отдышавшись.
– За твоими родителями присмотрят, а больше тебя там ничего не держит. Здесь безопаснее, ― прозвучало в ответ.
– Но я не хочу здесь находиться!
– Это временно.
– Ага! Нет ничего более постоянного, чем временное! У тебя гипертрофированная потребность меня опекать, а о моих желаниях и потребностях ты подумал?
Меня прорвало. Намеренно наговорила ему гадостей, чтобы он отказался от своего решения, но этим выбросом негатива вызвала совершенно противоположную реакцию. Как-то упустила из внимания, что Глеб всё-таки инкуб, пусть теперь и неполноценный. Отсутствие крыльев не избавило его от гастрономического отношения к эмоциям, а тут я ― фонтанирующая аппетитным возмущением. Шаг ― и объект моего гнева навис над креслом, впившись в меня голодным взглядом. Я захлопнула рот и пожалела о своей несдержанности. Миг ― и мы оба уже не в гостиной, а на кровати в спальне. Мои руки подняты над головой и прижаты в запястьях к подушке, а тело придавлено к матрасу весом мучителя. «Нет!. Не надо!» ― беззвучно завопило подсознание, а взгляд зацепился за нестерпимую муку в любимых серых глазах.
– Я знаю всё о твоих желаниях и потребностях, ― прошептал Глеб, коснувшись моих губ лёгким поцелуем. ― Прости, но я не могу дать тебе всё, чего ты хочешь.
– Тогда дай то, что можешь. Или отпусти, ― попросила я, чувствуя, как внизу живота начинает нарастать волна неуместного желания.
Я приняла бы отказ. Смирилась бы, если бы он действительно отпустил меня и ушёл. Но он остался. Нежно осушил мои непрошенные слёзы поцелуями. Разжал руку, позволив обнять. Этот раз был совсем непохожим на тот единственный, когда Глеб снимал с меня демоническую печать. Тогда у нашей близости была цель, не имеющая никакого отношения к чувствам. Теперь же я наслаждалась каждым прикосновением любимого мужчины, понимая, что подобное может и не повториться. Жадно впитывала ласку и отдавала её в ответ. Наслаждалась сама и дарила наслаждение ему. Этот раз был чувственным, а не страстным. Я хотела, чтобы боль ушла из любимых глаз. Хотела, чтобы Глеб запомнил меня именно такой ― не проблемой, которую нужно решить, а обычной женщиной. Хотела, чтобы он почувствовал мою любовь и открыл для неё своё сердце. А если не сможет, то у меня хотя бы останутся воспоминания об этом дне и о том, что мои желания могут сбываться хотя бы частично.
