Мир, которого не стало - страница 57



– я как раз прочел в то время в журнале «ха-Шилоах» его рассказ «Куда?» – и там же некролог, где рассказывалось о кончине автора в результате болезни. Я не мог забыть и рассказ Эзры Гольдина{299} «К месту пребывания Торы», герой которого, усердный учащийся йешивы, заболел и вернулся домой… А еще я почти наизусть знал стихотворение Бялика{300} «Усердный» и все время перечитывал строки:

И узнал юноша, что он забыт,
Что душа его опустошена, забыта и брошена!
И почувствовал, что ослаб, что иссякли силы,
И голос его слышался как будто из души усталой,
Которая вот-вот умрет.
Голос сердца, скошенного, как трава, больного сердца,
Полного горечи и изливающего печаль.

Друзья навещали меня дома. Первые дни я почти все время молчал, с трудом выговаривая по нескольку слов. Большую часть времени лежал, повернувшись лицом к стене. Я попросил друзей принести мне «Арфу дщери Сиона»{301} Михаля, а также полное собрание сочинений Мордехая-Цви Мане{302}, опубликованное издательством «Тушия». Все это я читал с какой-то мрачной одержимостью. Некоторые стихи перечитывал по нескольку раз, преисполняясь при этом огромной жалостью… не иначе как к собственной персоне!

Удрученный сижу я в доме своем, больной и в беде,
Мой удел – погибель, мой дух омрачен,
Ох, во цвете лет мое сердце стало мне могилой,
А в нем скорбь души моей пылает как огонь!

Я вновь и вновь перечитывал стихи Мане. Особенно мне был близок отрывок:

Страдал я и трудился, не знал покоя ни на миг,
А что мне стало наградой?
Лишь боль сердечная да худоба в костях,
И слабость в членах, о, печаль дней моих!

Стихотворения Мане «Печальные размышления», «Печален я», «К скорби», «Тень образа моего» я перечитывал вновь и вновь, заучивая наизусть. Я был «преисполнен скорби» о самом себе…

Домашних сильно беспокоило мое состояние. Позвали врача, который с точки зрения родственников был наиболее сведущ. Это был русский военный врач, которому однажды уже удалось вылечить от тяжелой болезни дядюшку Кальмана. Врач устроил мне тщательный осмотр и постановил, что кровотечение из горла не было вызвано каким-либо серьезным недугом, как полагал врач в Ковне, и никакая опасность моей жизни не угрожает, хотя я действительно слаб и нуждаюсь в особом уходе. Правда, он меня предостерег от чрезмерно усердной учебы в йешиве и велел, чтобы я не прижимался слишком сильно к столу во время занятий (так ему, гаю, объяснили причину стеснения у меня в груди). Однако он еще раз подтвердил, что я крепкий юноша и не стоит бояться за мое здоровье. Он заверил семью, что, когда придет мое время для призыва в армию, он как военный врач порекомендует меня, потому что у меня есть все данные, чтобы стать хорошим солдатом. Отец очень волновался о моем здоровье и самочувствии (беспокойство вообще было ему свойственно) и решил обсудить это со мной («Тоска на сердце человека подавляет его» (Притчи 12:25)). В середине нашей беседы он намекнул, что ему не дают покоя те обвинения, которые я выдвинул против «Черного бюро», моего дяди и его друзей. Отец считал, что именно эти мои действия стали причиной болезни. «Ищите добра, а не зла, чтобы вам остаться в живых» (Амос 5:14), – невозможно жить, видя или желая видеть плохое. Человек замечает в мире то, что хочет замечать. Он находит то, что хочет найти и ищет. Основания добра и зла перемешаны в мире. Источник зла один – это сатана, «дурное побуждение и ангел смерти». Во зле содержится источник всякой болезни. «Ты замечал дурные стороны в людях и тем самым навлек на себя зло – в иной форме».