Молча кивнул. Его слова были более чем убедительными и, кажется, распалили что-то внутри меня.
– Так-то лучше. И больше, чтобы я от тебя такого не слышал. Мир вокруг тебя не вертится. И люди погибают, потому что так получилось, а не потому, что ты был рядом. C’est la vie.
Паша тяжело вздохнул и сел рядом. Из коридора показалась Женя.
– Что такое? Что за шум, а драки нет?
– Да вот Косте мозги вправлял, – ответил Паша. – Глупости говорит. Но мы уже всё разрешили – так?
Я кивнул.
– Так, из-за чего весь этот сыр-бор? – спросила девушка.
– Потом тебе расскажу. Иди в комнату. Хочу ещё немного с братом поговорить, – ответил Паша.
– Поняла, – сказала девушка и скрылась снова в темноте левого коридора.
– Так, – начал Паша, – а что с тобой-то было? – при этих словах он резко выдохнул. – Блин, прошёл лишь год, а столько всего произошло… Тогда была совершенно другая жизнь, не такая.
– То и была другая жизнь, – сказал я.
– Так как ты дошёл до жизни такой?
Я выдохнул.
– Можно воды? – спросил я. Паша молча подал бутылку, где жидкости оставалось лишь на дне. Я с волнением посмотрел на это.
– Не волнуйся насчёт воды, – заверил меня Паша. – У нас её ещё много. Целый склад. Тут вообще много чего осталось после военных. Готовились к тому, чтобы долго выживать, да вот только зря.
– А что случилось?
– С кем?
– С военными.
– Да что везде: сначала пытались поддерживать порядок, потом, как связь пропала на второй месяц, стали сами за себя. Да это и неважно уже. А вот твою историю хочется послушать.
После его слов медленно допил и поставил пустую бутылку на стол. Затем рассказал ему обо всём. С самого начала. Тихо и спокойно. О том, как нас эвакуировали со школы; как я ждал во временном лагере – Паша ответил, что их повезли в другое место, где он ждал меня. Рассказал как во время перевозки тоже что-то произошло и что наш автобус перевернулся; о том, как мы вместе с Павловым, Майком и Максимом выживали; о предательстве Максима и Майка; о том, как Павлов умирал на моих глазах, но всё равно защищал меня, и что мне пришлось его убить. Правда, своё помешательство опустил, сказав, что выживал в одном из домов. Потом рассказал о том, как встретил другую группу людей; о Свете, Лёше, Олеге; о культе фанатиков, которые приносили людей в жертву, суициде Олега; о том, как снова остался один, и нашёл деревню, где люди убили друг друга ради еды; как нашёл целое поселение людей, которое, в итоге, оказалось ловушкой. Паша внимательно слушал, а я продолжал. И рассказал о том, как на моих глазах людей убивали ради забавы, и о том, как я сам впервые убил. Рассказал о том как остался один, и о том, как нашёл Кристину, и как она погибла из-за меня, и что пришлось её убить окончательно, а так же убить всю группу тех скотов. И то, как я, в итоге, оказался здесь. Про Голос не говорил – мне не хотелось сейчас это поднимать.
–… а потом тот парень приставил к моему горлу нож… Ну, дальше ты знаешь, – закончил я.
Паша ещё некоторое время молчал, когда я закончил. Посмотрел на часы – «21:22». За то время, пока рассказывал, несколько раз заходила Женя, чтобы что-то взять из маленькой комнаты, и Катрин один раз проходила. Но, в целом, мы были одни с Пашей.
– Ох, – тяжело вздохнул он, наконец. – Помотала тебя жизнь, братишка… Понимаю, что она сейчас ещё более тяжёлая, чем раньше, но чтобы так… Ты… ты говорил, что хотел покончить с собой? Или мне показалось?
