– Это ведь твои ключи, да? – удивлённо, спросил я.
– Да, – улыбнулся Паша. – Они у меня до сих пор остались.
– А я вот свои давно потерял, – удручённо ответил я.
Паша ничего не ответил и открыл дверь. Внутри стоял затхлый запах.
– Блин… – бросил Паша, и забежал внутрь. – Так и знал! Это из холодильника. Всё стухло… Тут вообще какая-то жесть внутри, – сказал он из кухни. Мы вошли внутрь, и я закрыл дверь. Сейчас мы все оказались в маленькой прихожей. Воспоминания огромной волной мигом нахлынули: отметки роста на двери в комнату, старое зеркало, цветочки на обоях, старый ковёр на полу…
«Сколько лет я здесь был, даже не замечая всей прелести обычной жизни. Но тот мир уже невозможно вернуть…»
Прошёл в свою комнату. Здесь всё осталось точно так же, как и было, когда я уходил отсюда год назад. Только, будто, всё стало вдруг меньше. Под окном всё так же стоял стол с компьютером, а слева была кровать. А перед ней шкаф. И дверца всё так же осталась открыта. Только появился огромный слой пыли.
Сейчас с зеркала на меня смотрел какой-то незнакомый человек. Его грязное строгое лицо было уставшим, а глаза выглядели так, будто хотели закрываться навсегда. От плаксивого мальчика не осталось и следа. Теперь, по сути, это был выжженный взрослый мужчина.
Невольно усмехнулся: всегда казалось, что буду единственным, кто никогда не повзрослеет, но это случилось даже раньше, чем стукнуло восемнадцать.
«Все так думают, но потом забывают как были детьми», – сказал Голос.
«А ведь мне уже семнадцать… Не знаю, когда именно, но уверен, что исполнилось».
Отошёл от зеркала и упал на кровать. За окном небо уже начало, потихоньку, темнеть. Глаза медленно закрылись, а разум укутал туман, который уносил меня прочь.
* * *
― Костя, спишь ещё? – кто-то тихо зашёл в комнату. На миг подумал, что это мама, но это оказался Паша. В окно уже бил утренний свет.
– Нет… Уже не сплю, – вчера даже не снял одежду. Уснул, как лёг, только закутался в покрывало. Паша сел на кровать.
– Сколько воспоминаний, да? – сказал он, оглядывая комнату.
– Да, всё-таки здесь прошло всё наше детство.
– Да… – вздохнул Паша. – Вспомнил тут ночью кое-что. И… не знаю, с чего начать.
– Начни с начала, – предложил я. Паша на секунду улыбнулся, но после его лицо снова стало серьёзным.
– Ты помнишь, как умер папа?
– Ну, – я постарался вспомнить, но ничего не вышло. В голове был лишь смутный образ взрослого мужчины, посреди площади и огня, рядом с кучей других безликих фигур. – Нет. Не особо.
– Так и думал. Вообще, эм… я даже, наверное, знаю, из-за чего это – вот вчера лежал и думал. И это неправильно. Тебе ведь так и не рассказали. Скажи, а у тебя тот голос появляется до сих пор?
«В смысле? Откуда он знает?»
– Ты о чём? – я постарался сделать максимально удивлённое лицо.
– Да… Ты, наверное, этого тоже не помнишь, но, когда наш отец умер… в общем, ты сильнее всего это переживал. Потому что был рядом. Тогда у тебя какое-то помешательство случилось… не знаю. Может я плохо помню – сам же маленький тогда был. Мама потом об этом не хотела говорить… Ай, зря я вообще начал этот разговор, – Паша встал с кровати, но я его остановил.
– Паша, если начал рассказывать – так закончи.
Он сел на прежнее место.
– Да что там рассказывать… с тобой потом что-то случилось. Ты закрылся в себе, и какое-то время даже не реагировал ни на что. И говорил постоянно с каким-то своим другом, хотя ты был один в комнате. Максим, вроде бы… Мама тогда очень волновалась, даже не спала по ночам – сидела у твоей комнаты. Мне было тогда так страшно и непонятно… Ладно… забей. Что было – то было. Если сейчас ничего нет – значит, врач тогда помог.
