– Ты так говоришь, как будто они не подчиняются никаким законам. У них кодекса крамсонов никакого случаем нет?
Бардем усмехнулся, только усмешка та была скорее горькой:
– Ага, есть у них «законы империи». Вся империя – это Крамбар. Но для крамсонов и этого достаточно.
– Ну вот. Если есть законы – значит и про иноземцев там должно быть что-то. Не всех же они продают и убивают?
– Нет, не всех. Продают только тех, кто имеет цену. А остальных убивают.
– А посольства других стран у них есть?
– Посольства Мира точно нет, уж можешь мне поверить. Я бы знал.
– Мда. И что мы им продадим?
Бардем почесал затылок, сдвинув тряпки, которыми с наступлением рассвета замотал голову, набок:
– Эээ, есть у меня предложение. Но ты можешь не согласиться.
– Почему это?
– Э. Ну я могу тебя продать. Ты – достаточная редкость на Зории. Сколько, говоришь, вас осталось? Астрономов твоего возраста?
– Двое – я и Кир. А женщин и того меньше. Ха! Ты здорово это придумал!
Бардем замялся:
– Вот уж не думал, что тебе придется эта идейка по вкусу.
– Ты сам не понимаешь, что придумал! Пленников, есть такая вероятность, могут держать где-то в одном месте. Вот Крамбар этот – он больше Блангорры?
– Нет. Такой же, наверное, даже чуток поменьше.
– А у тебя есть там знакомцы, которым ты можешь довериться?
– Если купцы мирские будут с торгом, тогда – да. А! Вспомнил! Мне отец говорил, что во всех более-менее крупных городах ноёны наши должны быть – это старшие купцы в чужестранье.
– Будем надеяться на это. А как ты меня продавать будешь?
– Для начала тебе надо будет товарный вид придать. Мы хотя и не торгуем людьми, но, как и что делать – знаем.
Дневку устраивать было негде, поэтому путники отправились дальше. Вскоре вдалеке показалась неясная дымка, такая, что бывает только от воды. В полдень, когда дневной Прим оказался точно над головами молодых людей, они достигли Вороньего берега. Спешились. Бардем снял свой тюк и предложил искупаться:
– Ты хотел товарный вид приобрести? Надо бы тогда для начала пыль и песок Крогли смыть.
Вальд безоговорочно полез в воду – купаться он любил, и уговаривать не надо. Бардем присоединился. Они долго плескались в соленых теплых волнах, отдыхая от жары. Дневной Прим сместился на час, когда купец и астроном выползли на берег. Наскоро перекусив – купание разбудило дикий аппетит – присели возле чахлых невысоких кустов, невесть как выживающих тут среди песков. Бардем рассказал придуманный план. Что он-де идет с запада, купил там у кочевников астронома, кодекс Торга не разрешает приводить невольника в Мир, но и терпеть убытки купец не намерен. Вот кто из крамсонов купит и отпустит молодого астронома – тогда купец имеет полное право помочь тому добраться до Мира. А так, нет, не может. Сказка невесть какая, но другой в запасе не было. Вальду пришлось поднапрячься, чтобы вспомнить подробности своего пребывания у Диких. Воспоминаний оказалось совсем немного, поэтому решили, что Вальду следует быть молчаливым и высокомерным, так сказать – «последним из рода». Про Кира здесь могли и не знать, поэтому астроному можно быть «единственным из существующих ныне молодых астрономов».
До Крамбара добрались уже в сумерках. Городские ворота были открыты. Бардем прошептал, едва заметно шевеля губами, когда проезжали привратников, внимательно разглядывающих каждого входящего:
– Ворота они не закрывают почти никогда. Только когда объявляют войну какому-нибудь племени, а так – не боятся ничего. И стражники здесь – звери. Не дай Торг им что-то заподозрить – махом уволокут в Красные башни. А тех, кого привратники задерживают – больше никто и никогда не видел.
