Кое-как пробравшись сквозь эту кутерьму, я побежал дальше. С одной стороны мне, человеку недавно вернувшемуся с задания, можно и не принимать в этом участие. Но на этот раз я всё же решил послушаться устава, в котором ясно сказано, что все, кто хоть как-то умеет управляться с оружием, должен защищать Спортивное Соглашение. Вот я и бежал к выходу.
Граждане, которые за это время так и не начали разговаривать с автоматом на «ты», бежали в обратную сторону. При этом изрядно вопя, крича и, в общем, бесполезно сотрясая запрелый воздух этих катакомб.
И вот сквозь весь этот звуковой и физический фон я пытался добраться хотя бы до Германа. Там я смогу забрать своё оружие, а потом уже как видно будет.
Вокруг летали обрывки фраз, нечленораздельных высказываний, непонятное мычание и трёхэтажный мат. Что я делал в те моменты, я уже и не помню, наверное, мечтал, как доберусь до подземного охранника. И уж как я радовался, когда из-за угла показался знакомый вырез в стене.
Омбала на месте не оказалась, но я на этом заострять внимание не стал.
Живой поток уже стих и дальше можно было двигаться более-менее спокойно – хоть что-то радовало.
Схватив автомат, я побежал далее. Перед выходом прикрыл глаза, хоть это и не очень надо, снаружи и так вечно мрачно. Вынырнул наружу, быстро поднялся по лестнице, забежал за ближний угол и там уже опустился на землю, при этом открыв привыкшие очи. А когда посмотрел наверх, то ужаснулся.
И зачем я это сделал. Не знаю, наверное, потому, что автоматы оборонявшихся людей были нацелены именно в небеса. Вот я и поднял глаза кверху.
За мгновение до этого, у меня возникла мысль об этом, но она отпала сама собой: было страшно хотя бы поверить, что они прилетели вновь. Но всё-таки это оказалось правдой.
Лысые, полностью покрытые коричневой сухой кожей тела в метр длинной. Странные, полупрозрачные, треугольные крылья состоящие из натянутой между двумя костяными отростками кожи. Они были настолько тонкими, что сквозь них можно было увидеть даже белёсые проплешины в тучах или же сами кости, похожие на две торчащие из тела палки. А также сплюснутые рыла без намёка на клюв и глаза, только неровный, лишенный губ разрез рта, как будто нарисованный на овальной голове, время от времени отворяющийся в монотонном визге, венчал это жуткое лицо.
Пассажир…
Я так надеялся, что не увижу их ещё как минимум полгода, но, видать, Бог действительно покинул эту мёртвую землю, раз уж не исполняются даже те желания, от которых зависит жизнь.
Кто их так назвал, я уже и не помню, просто пошло имя в народ, вот его и использовали. Просто так, люди любят сильно не напрягаться. Оно, вроде, обозначало что-то связанное с самолётами, однако ведь наименование «пассажир» так же связано и с автомобилями, и с лодками, и с остальным видом транспорта, которого уже почти не осталось. Но это не важно, главное, что имя привязалось.
И теперь при его упоминании трепетали многие. Я в их числе.
Странно, от кого могли пойти эти летучие существа, они не похожи абсолютно ни на кого из виданных мной в том, потерянном, мире птиц. Да и вообще жутко представить, как животное могло так измениться за четыре года, хотя это относится ко всем представителям новой фауны, поэтому я точно уверен, что здесь не обошлось без биологического оружия. Но сейчас не об этом…
Подняв ствол автомата, я выпустил небольшую вереницу пуль. Особо я не целился, да это было и не обязательно, я и так знал, что хотя бы одного, но я собью, и эта уверенность была связана отнюдь не с моим самолюбием и самообманом, что я хороший стрелок – хотя снайпер как-раз-таки из меня никудышный. На мою уверенность нашлись иные причины: почти не просветная туча коричневых тел надо мной. Ведь, казалось, мутант довольно небольшой, да и слабый – чтобы убить всего пары пуль хватает – однако он всё равно вгоняет в дрожь множество охотников, и всё это только по одной причине: количество пассажиров. Они никогда не летают в одиночку, и этим опасны.
