– Если бы ты только мог говорить, – вздыхала Лера, перебирая рукой темную шерсть. И тут же вспоминала умильно-довольную морду, спящую вместе с ней на подушке. Вот о чем он думал?
К концу недели переодевалась Лера уже с плотно закрытой дверью.
В субботу она сидела на дежурстве, заполняя бумажки, накопившиеся за неделю и думала о том, что не мешало бы помыть Блэка еще раз. После первого мытья он не стал выглядеть более чистым, чем был до этого.
– Валерия Андревна, там вызов. Срочный.
– Что там может быть срочного? – сердясь, спросила Лера. – Трупы разбегутся?
От двери вяло хихикнули и что-то ответили, но она не разобрала, что именно. Натянула куртку поверх рабочего халата, захватила рабочую сумку и вышла из кабинета. Ночь выдалась на удивление спокойной и теплой, совсем не похожей на весь предыдущий октябрь. Но все же было приятно нырнуть в разогретую машину, в которой уже сидели водитель и санитары.
– Что там такого срочного? – спросила Лера, поворачиваясь к одному из санитаров.
– Да я не понял, – вяло отмахнулся он. Судя по их лицам, они благополучно спали до этого. – вроде расчлененка. Может, место общественное?
Но он ошибся. Водитель сразу же покинул центр и направился к окраине. Проехал по Космонавтов и, свернув на улицу Заслонова, заехал на какой-то пустырь за жилыми домами. Лера вылезла наружу и посмотрела в сторону одиноко стоящего дерева, под которым то и дело срабатывала вспышка фотоаппарата.
– Лера? – раздалось откуда-то сбоку и прямо на нее выскочил Поляков с дымящейся сигаретой, зажатой в пальцах. – Мне казалось, что сегодня Ульянова должна была дежурить.
– Мы с ней поменялись, – рассеянно ответила Лера, пытаясь перешагнуть небольшую лужицу.
– Стой, – он перехватил ее за локоть, не позволяя пройти дальше. – Слушай, там…месиво. Кто-то, похоже, совсем спятил. Не представляю, кем нужно быть, чтобы сотворить такое.
Хмурясь, Лера посмотрела на него, а затем перевела взгляд на дерево. Она еще ни разу не видела Полякова таким ошеломленным. Разве что однажды…
– Спасибо за предупреждение, – сказала она, собственно не зная, зачем это говорит.
Хотя, как только дошла до дерева, сразу поняла, что к такому зрелищу никогда не подготовиться.
Земля вокруг была покрыта густым слоем крови, мертво блестевшей в неярком свете. Тело, или то, что должно было им быть, лежало у самых корней. Ни головы, ни рук видно не было. Ноги лежали рядом, кожа свисала с них ошметками и было неясно: отрезало их или оторвало. Выпотрошенный живот зиял черной дырой, а внутренности валялись кругом словно мусор, словно ненужные вещи. Рядом сработала вспышка фотоаппарата, осветив кровавое месиво, и Лера вдруг поняла, что нечто свисавшее с нижней ветки не пакет или газета, принесенная откуда-то ветром. Это был кишечник, развешанный, словно гирлянда.
– Ты нормально? – вполголоса спросил криминалист Саша, останавливаясь рядом и что-то щелкая в своем фотоаппарате.
– И…где остальное? – выходя из оцепенения, спросила Лера.
– Вон там, – Саша кивнул куда-то в сторону. – Тут некоторые части разнесены в радиусе пяти метров. Знаешь, никто и близко подходить не хочет. Я вот тоже, – он указал на камеру, которую держал в руках, – стараюсь напрямую не смотреть.
Лера, внутренне содрогаясь, нагнулась над телом. Рваные рану на всех видимых частях…на том, что осталось…кровь свернулась…Сколько могло пройти времени после убийства? Черт его знает, при таких низких температурах куски тела могли остыть всего за пару часов. А с учетом того, что они разного размера…
