– Ты… ты – невероятна, как тёмная богиня красоты, – его голос сел и подёрнулся некой хрипотцой.
Ян рассмеялся.
– Зять, ожидаемая реакция. На мою сестру ни один мужчина не может смотреть без такой же реакции, поэтому я и решил побыстрее её выдать замуж за сильного повелителя пауков, чтобы даже защитить наше государство от войны со всеми кому она уже отказала.
Вороница не поднимала взгляда, длинные чёрные ресницы отбрасывали тень на высокие скулы.
– Посмотри на меня…
Она подняла взгляд, и… он утонул в её глазах, готовых поспорить с лучшим его радужным обсидианом, дыхание прервалось. Он, будто забыл, что умеет дышать. «Я видел много красивых паучих, но эта вороница затмила всех. Будет ли она покорна?»
Невеста закрыла их и слегка приподняла голову. Эрганлавдий наклонился, так как чуть выше её и мягким движением прикоснулся к пухлым сочным губам.
– Что такое? Грозный повелитель пауков боится поцеловать собственную жену? – подтрунивал Ян, и Эрганлавдий в силу бурного темперамента, схватил вороницу за спину и, прижав к себе, присосался к губам так, что она невольно напряглась.
Насладившись её губами, отпрянул и прошептал на ухо:
– Скоро ты мне отдашь всю себя…
Ликорис не смотрела на него, и он так и не смог понять нравится ли ей, боится она или смела как всё их воронье семейство.
– Идём праздновать, – Ян похлопал его по плечу, примяв ручного паука, сидящего на нём, которого он очень редко брал с собой.
В самом большом гостевом зале накрыли дубовые столы. Эрганлавдий со зверским аппетитом набросился на тушу оленя, выгрызая внутренности. Вороны также кинулись на еду, запивая отменным вином из высоких бронзовых бокалов.
– А что ж моя жена не ест? – он бросил взгляд на Ликорис, сидящую, как изваяние.
– Захочет, поест, тем более перед страстной ночью это вредно для женщины, – рассмеялся Ян, выпивая ещё бокал. – Всё–таки извиваться в различных позах нешуточное дело.
– Когда ваш отец пожалует домой?
– Ещё не скоро, да и мой замок не дом ему, у них с матушкой свой, а этот они мне подарили ещё в восемнадцать.
– Ясно, что–то я уже наелся.
– Значит, пора в спальню для новобрачных.
– А могу я её забрать к себе и там уже обладать впервые женой?
– Нет, обижаешь, зять, мои вороницы так старались, украшая комнату для вас свежими цветами и ягодами. Проведёте эту ночь у меня, утром выставите простынь на всеобщее обозрение, подпишешь договор и уйдёте к тебе.
Эрганлавдий сжал руку жены и встал.
– В таком случае мы уходим в наши покои. В нашем мире мы такое не делаем, но здесь я готов пойти на ваши древние обряды.
– Да, ты должен показать всем нам, что она была чиста, как слеза.
Ликорис также молча встала. Паук схватил её на руки.
– Куда нам идти?
Ян кивнул слугам и те пошли впереди грозного гостя, показывая, направление в лучшие покои для гостей.
Эрганлавдий занёс жену в спальню, поставил на пол, закрыл дверь на тяжёлый засов и повернулся к ней.
– Раздевайся.
Вороница не пошелохнулась.
Он приподнял бровь.
– Где же твоя покорность? Ян говорил, что ты красива и покорна, первое – вижу, а второе…
Она не ответила.
– Ты хотела за меня замуж?
Тишина.
Паук не выдержал и, схватив её за подбородок, впился в губы, насильно просовывая язык внутрь. Спустя несколько минут, схватил за платье одной рукой за ворот, другой – за юбку и порвал на две части. Вороница осталась в нижней ажурной рубашке.
– Снимай, или и это последует участи платья.
