– Ладно, не буду тебя больше мучить, спи, – паук вытащил из–под неё простынь и бросил на пол. Ликорис отползла на край постели, свернулась калачиком и замерла. Эрганлавдий тоже лёг, сгрёб её к себе и уткнулся носом в шею.
– Если ты не хочешь меня, то хотя бы спать будешь со мной рядом.
Утром, так и держа жену боком к себе, вошёл в неё и, удовлетворившись, встал.
– Я распоряжусь, чтобы нам принесли ванну с горячей водой. Ты любишь мыться?
Она продолжала молчать.
– Любишь или нет? – проорал, и вороница вздрогнула, впервые услышав его крик. – Отвечай!
– Да.
– Отлично, люблю запах чистого тела.
Вскоре служанки – вороницы к ним внесли большую деревянную лохань и быстро наполнили горячей водой, поставив вёдра с холодной рядом.
– Иди сюда, – рявкнул, понимая, что только таким тембром голоса жена слушается. Ему не хотелось её бить или наказывать, так как он растворялся в необыкновенной красоте вороницы, но и давать спуску тоже не собирался. Её нужно как можно быстрее покорить, так как в их мире женская непокорность запрещена. Колдун может наслать проклятья на такую жену.
Она встала и, переступив борт, вошла в лохань.
Эрганлавдий взял мыло и начал намыливать её, задерживаясь то на груди, то на половых губах, плавно входя намыленным пальцем внутрь.
Вороница стояла напряжённая, как струна.
– Расставь ноги, – он специально понизил голос до грубого, что она невольно подчинилась.
Его рука не просто мыла нежные половые губы, но и мягко массировала, поочерёдно входя пальцами внутрь. Член уже окреп и угрожающе стоял.
– Я хочу тебя опять… ты сейчас такая мыльная, скользкая, иди сюда, – вытащил жену из лохани, присел на край постели и усадил на себя, медленно входя. – Ты великолепна. – Он сам руководил её телом то, насаживая, то выходя. Ликорис всей душой ненавидела этот брак и хотела ненавидеть мужа, но уже сейчас осознала, что не сможет. Она представляла себе его ужасным зверем, и совсем не ожидала такой нежности. Его тёмная восточная красота сильные руки, мужественность и плавность действий начали расслаблять, и вскоре вороница почувствовала что–то тёплое разливающееся по всей матке, выплёскивающее на член мужа. Он сразу понял, что с ней только что произошло, и крепко засосал губы, а после бурно и сам оргазмировал.
– Ликорис, ты впервые залила меня своим любовным соком, значит, не всё потеряно и всё у нас будет хорошо, – снова её вымыл и вымылся сам. – Надень пока нижнюю рубашку, а я крикну ваших слуг.
– Принесите госпоже вещи и унесите лохань!
Молчаливые слуги тут же всё исполнили, стараясь не поднимать глаз на голых господ. Муж с женой оделись и вышли в зал, где уже на стене висела простынь с алым пятном. Ликорис смутилась. Ян, восседающий во главе дубового стола, поднял широкий бокал, сверкнув смоляными глазищами и белоснежными зубами.
– Поздравляю! Моя сестрёнка стала женщиной, надеюсь, ваша ночка была жаркой?
Паук кивнул и подсел. Ворон сразу подвинул к нему бумаги с золотым теснением и изящное воронье перо с чернильницей.
– Готов подписать?
– Да.
– Как тебе моя сестра? – шепнул, наклоняясь.
– Очаровательна.
– Не будешь её бить?
– Нет, она ещё не совсем покорна, но у меня в замке покорится полностью.
– Не выпускай её больше в наше государство, и пока будете идти к твоей пещере, накрой вуалью.
– Что так?
– Слишком много проблем вызывает её красота, все воины не могут мозги включить, поэтому я больше держал сестру в комнате, когда родители решили от неё избавиться и прислать мне.
