Мир прекратил быть - страница 2

***

– В 8:15 к нам поступил вызов из квартиры, расположенной по адресу – улица Молодых Шахтёров, дом 4, квартира 13. Вы, Константин Евгеньевич Демидов, находились в этот момент в машине такси, правильно?

– Саввович, – поправил я.

– Саввович, – повторил следователь, – отца как звали? Савва?

Я кивнул. Вот уже несколько часов меня держали в отвратительно обставленном кабинете, больше похожем на кладовую дома, куда жильцы сносили старую мебель минувшей эпохи – советский комод, советский шкаф и советский же диван, обтянутый потертым красным жаккардом. Я сидел на деревянном советском табурете за столом следователя и разглядывал дно советского гранёного стакана сквозь коньячную толщу. Единственная лампа, тоже советская, освещала одного из «копов», жадно переносящего на бумагу каждое моё слово, и ноги следователя, мерно вышагивающего по скрипучим, горчичной краски половицам.

– Диван у вас как из борделя, – произнёс я, пытаясь как-то разрядить обстановку. Шутка вышла нелепой. Своими трясущимися губами я не столько произнёс её, сколько пролепетал. Мне показалось, что она не пронеслась по комнате, а просто выпала на пол. Почти нежизнеспособная фраза доползла до ноги следователя, коснулась его, и он ответил:

– А он и так из борделя. Номер такси вы помните?

– У меня в телефоне всё записано, – произнёс я и достал смартфон. Следователь передал его «копу», тот открыл приложение и списал данные поездки, после чего сделал несколько скриншотов и отправил их на свой номер.

– И потом вы были на работе? Вас там кто-нибудь видел?

– Да. Ну как бы все видели, у меня был сложный день.

Следователь задумался.

– Вы, Константин…

– Саввович, – вставил я.

– Да, да, слышали о таком термине «кюретаж»? В медицине так называют процесс выскабливания.

Я отрицательно покачал головой.

– Вы не поверите, но я сам узнал о нем сегодня. У вас дома эксперты назвали так то, что неизвестный проделал с врачом. Но больше всего нас беспокоит то, что это не единичный случай. Мы получили информацию от коллег про аналогичные случаи в некоторых городах России – в Новосибирске, Иркутске, Чкалове, Мирном, Лесозаводске. Мы уже проверили ваши перемещения и уверены, что за пределы региона вы не выезжали, но среди наших коллег есть те, кто уверен, что это дело рук группы злоумышленников. Может, секта или другая деструктивная группа.

Следователь ускорялся в своей речи, с трудом скрывая азарт охотника или даже покерного игрока, карты которого складывались в удачливую комбинацию и сейчас по одной шумно приземлялись на стол. Кем был я в этой раздаче? Возможно, мимо проходящим официантом или секьюрити на входе в игральный дом. Его версия выглядела живо, вот только карты свои он раскладывал на кухонном столе вместо покерного.

– Что вы думаете об этом?

Момент истины, каким замышлял его следователь, провалился, как концовка бездарного фильма. Я ответил что-то вроде «я не знаю» и отвернулся к окну. Беседа отклеилась от сюжета, следователь открыл форточку и закурил, но дым вместо того, чтобы выходить на улицу, оставался внутри и плавал по кабинету тонкими волнистыми слоями. Время приближалось к полуночи, а конца этим «следственным мероприятиям» всё ещё не виделось.

– Давайте заново. Получается, в 8:15 вы были в машине такси, правильно?

Я залпом осушил стакан коньяка и долил на два пальца из бутылки.

– Да.

***

За сутки мне удалось вздремнуть всего несколько часов, да и то на жестком деревянном стуле в коридоре. Несколько раз меня возили куда-то на медосвидетельствование, которое, конечно же, показывало алкогольное опьянение. Напротив входа находилась железная решетка «обезьянника», за которой томились несколько узников. Задержанные о чём-то шептались между собой, периодически посмеиваясь, изредка в темноте вспыхивал огонёк сигареты, прикрытый ладонью. Проходящий мимо полицейский ударил резиновой дубинкой по решётке, едва не лишив пальцев одного из задержанных.