Третий вовсе не хотел, чтобы Пайпер видела его слабость или считала чудовищем, даже если на самом деле он был им. Аккуратно подбирая каждое слово, Третий тихо ответил:
– Я хотел убить себя. Хотел, чтобы твари разорвали мое тело на части. Но я не мог сдаться, потому что меня ждали Йоннет и Масрур.
– И что ты тогда сделал?
– Убил всех, кто мешал мне, и сразился за север.
– Я слышала, что великанов истребили первыми.
Пайпер уже говорила об этом, и Третьему было интересно, откуда она знает историю Вторжения. Кто сумел спастись и рассказать обо всем произошедшем в Сигриде и кто обвинил его в предательстве миров – хотя, конечно, последнее он вовсе не хотел знать. «Эгоист», – произнес в голове голос то ли Арне, то ли его собственный, но мысль была бесконечно правильной.
– Первые бреши открылись на севере и юге. Я отправился на север и сумел защитить его от первых легионов, убив столько тварей, сколько смог, но потом почувствовал, что нужен Йоннет и Масруру. Я оставил север другим великанам и магам, но вторая волна легионов оказалась сильнее. Я надеялся, что успею привести хоть сколько-нибудь магов на защиту, но твари не отступали. Я сумел вернуться лишь после… – он остановился, внезапно почувствовав, как отяжелел язык. Третий больше не мог говорить об этом, не хотел вспоминать те ужасные мгновения, когда последняя нить, связывающая двух оставшихся сальваторов, оборвалась.
Третий смог вернуться на север лишь после того, как умерла Йоннет. Но даже той частицы Силы, что он забрал у нее, не хватило для защиты. Великаны умирали один за другим, а легионов хаоса становилось все больше. Маги, пришедшие на помощь, не справлялись. И тогда Третий сделал то, что едва не убило его – отделил части Сигрида и поместил их в пространство Диких Земель, стараясь спасти как можно больше людей.
– Неужели демоны оказались настолько сильными, что сумели убедить всех в том, что ты предал миры? – задумчиво пробормотала Пайпер, обхватив себя за плечи.
Через несколько мгновений Третий понял, что Пайпер замерзла.
– Прошу прощения, – спохватившись, произнес он. – Я могу предложить тебе свой камзол, чтобы ты согрелась?
– Вау, а ты такой галантный!!
Третий не знал, как отреагировать на эти слова, но испытал облегчение, когда Первая пробормотала:
– Спасибо, я правда что-то замерзла.
Третий снял камзол и протянул его девушке. Она быстро и как-то неловко надела его. Камзол висел на Пайпер, потому что Третий был выше и шире в плечах, но зато ткань приятно согревала кожу.
Сам Третий иногда забывал, что не все прошли те же изменения, что и он. Что кто-то все еще чувствует холод и голод, что кому-то нужен сон. Великан помнил об этом на пути в Омагу, а сейчас все просто вылетело из головы, заменившись тревожными мыслями, сосредоточенными на прошлом. Это в очередной доказывало, как сильно Третий отличается от всех. Он был великаном, выросшим на севере, среди снегов и льдов, но холода не чувствовал не из-за этого.
– И все-таки, – проговорила Пайпер, и ее голос прозвучал глухо из-за бархатного ворота, который она подняла повыше, – неужели демоны были настолько сильны?
– Я помню, что среди нападавших была одна достаточно сильная. Ее звали Ситри, и она умела проникать в сознание, – ответил Третий и повел плечами, пытаясь избавиться от напряжения. Плотная черная ткань рубашки неприятно скользнула по совершенно ненужной повязке, которую наложила Клаудия, и сальватор подавил очередной рвущийся наружу раздраженный выдох.
