– Разведывают плацдарм для вторжения, – будто завороженный, прошептал главнокомандующий.
– Увы, верно. Теперь еще вопрос: где белые субмарины сейчас действуют активнее всего?
– В районе Беллы.
– И снова в точку. И заметьте, в этом районе едва ли не самое глубокое место у наших берегов. – Странник опять хрустнул пальцами. – Так что, вероятно, ждать гостей надо здесь. Но что и когда намечается, об этом пока информации нет.
– Массаракш! Тридцать три раза массаракш! Она должна быть! – выпалил главнокомандующий.
– Должна, – согласился его собеседник. – Но я хочу предупредить вас, почтеннейший господин командующий, что, по всей видимости, очень скоро тут понадобится максимальное напряжение всех наших сил.
– Другими словами – война с Островной империей.
– Вполне может быть, – глядя на голубовато-серое морское пространство между островами и портом Беллы, подтвердил шеф контрразведки.
– Массаракш! – Ориен свел брови на переносице. – Вы говорите об этом так спокойно, точно я спрашиваю, будет ли завтра дождь. Вы что-то предпринимаете?
Странник усмехнулся одним уголком губ.
– Как полагаете, господин командующий, почему для вашего брата во всей Метрополии не нашлось места учителя нигде, кроме Беллы?
* * *
Море, укрытое легким туманом, пронизанным утренним сиянием, виднелось далеко внизу под стенами замка Беллы. Аттайр направлялся в гимназию на свой первый после очень долгого перерыва урок. Хлопотавшие во дворе замка солдаты что-то мудрили с антенной оборудованного на маячной башне наблюдательного пункта. Они даже не обратили внимания на жильца комендантского дома, лишь только капрал, вчера проверявший документы у ворот, склонил голову, приветствуя потомка «того самого» Тоота. Аттайр спускался по трассе, ведущей к городу, невольно волнуясь в предчувствии встречи с доверенным ему классом. Какими они будут? Что он скажет? Чем сможет заинтересовать?
Вспомнился разговор с Юной и потом с профессором. Атр не мог простить себе этой дикой выходки. Конечно, хранитель музея, как и надеялся Атр, не затаил обиды. Он несказанно удивился, когда новый сосед постучал в его дверь, но, услышав слова извинения, ошарашено захлопал глазами и всплеснул руками:
– Да что вы! Заходите, голубчик, заходите. Угостить вас, к сожалению, нечем.
Профессорские апартаменты действительно наводили на мысль о скудости холостяцкого жилища. Стеллажи, уставленные книгами, железная армейская кровать, простой стол и пара фотографий на стенах, на которых молодой Лило Кон был изображен с миловидной смеющейся женщиной, – старые, пожелтевшие от времени снимки.
– Признаться, не ждал, – смущенно проговорил хранитель музея, указывая на единственный заваленный вещами стул.
– Простите, устал за сегодняшний день, много всего накопилось.
– Да вы не беспокойтесь, я понял.
В комнате повисла напряженная пауза. Атр и профессор Кон смотрели друг на друга, не зная, что сказать.
– Так я пойду?
– Как пожелаете, – неловко развел руками хозяин.
Тоот направился к двери и услышал за спиной:
– Голубчик, удовлетворите мое любопытство. Вы что же, служили в Боевой Гвардии?
– Да, – повернулся Аттайр.
– Я так и подумал. У легионеров какая-то особая манера общаться. Даже сложно, – профессор щелкнул пальцами, – сформулировать, почти невозможно. Они все говорят так, будто вещают окончательную истину.
– Нас так учили, – нахмурился Тоот. – Без абсолютной уверенности в правоте и жизненной необходимости того, что делаешь, очень тяжело идти на смерть.
