– Не пчёлы, а ОСы, – Ра аккуратно переливал получившуюся заварку в маленькую пиалу и неспешно вдыхал аромат напитка.
– Да какая хер разница? Пчёлы, осы, один хер, – прораб переодевался в чистую одежду, явно не понимая, что Ра имеет в виду не насекомое, а аббревиатуру ОС (осознанное сновидение).
– Пока «Улей» проектирую. Надо же им где-то быть, – Ра неспешно, но за один глоток выпил содержимое пиалы, и, поместив в неё нос, медленно вдыхал остатки аромата и эфирных масел, оставшихся на стенках.
– А с хера ли ты? Они разве сами его не делают?
– Обычные сами, но у меня редкий вид, очень дорогой, – Ра допил остатки чая и, не обращая внимания на явное непонимание со стороны прораба темы разговора, внимательно изучал карту получавшегося тоннеля.
– Давно хотел спросить – нахуя мы строим эту линию? Контрабанда? Хочешь вывезти всё из музея, продать и на отдых? Просто деньги ты нам платишь немаленькие для директора музея…
– Слушай, а давай вот тут соединим обе ветки? – Ра проигнорировал вопрос.
– На хер? – прораб с одним надетым ботинком на ногу подпрыгнул к Ра, склоняясь над картой, – тут же магистраль проходит. И потом, это совсем рядом с Музеем. Сразу выберешь, по какой ветке поехать, чем между ними бегать.
– А заблокируют одну из них в начале и в конце, что делать будешь?
– Ну, не знаю, если так рассуждать, на хера тебе только один переход, давай все ветки соединять и доп. тоннели рыть.
– Заметь, не я это предложил, – на этих словах Ра медленно повернулся к прорабу.
– Сука ты, Ра, хитрожопая, сам по пирамиде ходишь, да в камеры лупишься, а мы тут копаем, так ещё теперь и в 5 раз больше работы. Где столько людей взять?
– Людей я найду – это не твои проблемы.
Прораб наконец переоделся и пошёл к специальному блоку под землёй, где ночевали все строители.
А Ра, немного погуляв по опустевшей железной дороге, вернулся на поверхность и отправился к себе за город.
Дэвид шёл по парку, медленно вдыхая свежий июльский воздух. Редко, когда в разгар зимы можно найти такой островок тепла и свежести. Тут его взгляд привлекли мелькание шум где-то впереди. Сразу за поворотом Дэвид увидел автодром. По трассе с рёвом неслись автомобили, обгоняя друг друга. Что-то странное происходило вокруг. Дэвид с подозрением начал оглядываться и вдруг он наконец обратил внимание, что, не смотря на лето и жару с неба падает крупными хлопьями снег. Волна эйфории захлестнуло всё тело. И в этот самый момент один из гоночных болидов вылетел с трассы и влетел прямо в Дэвида.
– Дэвид, Дэвид, проснись, это лишь сон!!! – около кричащего во сне парня стояли его соседи по общежитию.
– Твою ж мать, как больно-то, – он согнулся пополам, хватаясь за живот, – ладно-ладно, мне просто кошмар приснился, идите все спать, я в норме.
Когда студенты разошлись в растерянности по своим спальным местам, Дэвид ещё долго не мог заснуть, боль вроде и отступила, но сам факт того, что пережитое во сне вылилось в реальную боль, шокировало.
Наступило очередное ноябрьское утро. Ноябрь – это почти такой же подлый месяц, как и февраль. В феврале все ждут весну, устав от холодов, ждут тепла, а в ноябре ждут праздника – Новый год. И ноябрь, как и февраль, кажутся слишком затянутыми, потому, что вот-вот, и начнут украшать улицы, или вот-вот, и температура поднимется выше нуля. Но месяц всё не заканчивается, а позади уже 60 дней дождливой осени или холодной зимы. Каждое утро в ноябре светлеет всё позже, погода всё пасмурней. Для студентов, ноябрь – это ещё и время приближающейся зачётной недели, время тестов, рефератов, курсовых работ.
