И бл*ь, хоть раз бы они насчёт пакостливого и в чём-то похабного в свою сторону поведения Победоносцева ошиблись. Да никогда он не доставит им такого уважения. В чём прямо сейчас и убедились все тута, как только Победоносцев занял место на свободном кресле, стоящим строго посередине между креслами сэра Чемберлена и месье де Моля, в самом деле озадаченными такой геометрической прогрессией Победоносцева в деле такой точности расстановки кресел. И что удивительно, то в какой очередности не поставил бы Победоносцев эти кресла, то он всегда будет посередине и в центре внимания своих соседей по креслам. Тогда как его соседи, находясь вроде бы в таких же условиях, отчего-то себя чувствуют как-то с краю и в стороне от центра принятия решений, который занял всё тот же Победоносцев, человек с огромной харизмой и длинной фамилией. Что видимо и даёт ему такое преимущество перед своими исчерпавшимися тоже партнёрами.
И вот как только Победоносцев с демонстративным пафосом, комфортом и удобством устроился на своём кресле, – а моё кресло не чета вашим, – отчего его соседи по креслам вдруг почувствовали себя ущемлёнными, сидя не на таком удобном кресле и вообще это подо мной не кресло, а одно название, то он с выражением на своём лице довольства и какого-то самозабвенного нахальства, которое возникает у человека когда он себя чувствует, так сказать, на коне, а все вокруг тут пешие, делает следующее заявление, которое по степени наглости и нахальства затмевало всё ранее услышанное и произносимое в присутствии сэра Чемберлена и месье де Моля.
– Смею вас спросить, – покручивая носком своего ботинка на той ноге, которая была Победоносцевым закинута на свою соседку, и которая упиралась в лица месье де Моля и сэра Чемберлена, делает вот такое беспрецедентное по своей подлости вопросительное заявление Победоносцев, – что вас ко мне привело?
И первой реакцией гостей Победоносцева на эту его откровенную манипуляцию и передёргивание легко прослеживаемых фактов настоящей, а не выдуманной им реальности, был кризис отношений со своей реалистичностью и спокойствием этих господ, прямо охреневших от такой самонадеянности и наглоты Победоносцева, так открыто и прямо им в лицо решившего интерпретировать по своему факт их здесь появления. Когда всё было не так, и чуть ли не наоборот.
А это они, через свою пресс-службу всего лишь заявили, что они приветствуют мирные посылы страны изгоя, представителем которой является Победоносцев. Им же в ответ сказали, что двери их посольства всегда открыты для диалога. И вот они здесь находятся по факту этого призыва к диалогу, а не как посчитал для себя удобным всё перекручивать Победоносцев, заявляя, что они сюда сами и по своему желанию припёрлись. Ведь все дипломатические и около работники знают, какое существенное значение имеет факт проявления инициативы в деле выстраивания диалога или навязывания будущей встречи. И со слов Победоносцева тогда получается, что это им больше всех надо и они больше других ожидают от этой встречи.
Что и говорить, а очень коварная и вероломная дипломатия у Победоносцева выстраивается по отношению к ним. Впрочем, а что ещё можно ожидать от представителя авторитарного режима, который и ведёт себя всегда так, ссылаясь на различных авторитетов, тогда как в странах полнейшего просвещения и цивилизационного жаргона, всё напрочь вычистили и отменили всех каких-то бы то не было авторитетов. И в них теперь полнейшая свобода и каждый сам себе авторитет и голова. И как с высоты своего просветительского понимания жизни и выбранного цивилизационного пути снисходительности к погрязшим в своей природной дремучести интеллекта стран, выбравших традиционный путь развития, понимают эти представительные господа, то тем странам, представителем которых является Победоносцев, никогда не достигнуть тех высот прогрессивного мышления, который они уже сейчас достигли.
