* * *
Утром шторм заметно начал стихать, и, наконец, прозвучала долгожданная команда капитана:
– Поднять паруса.
Качка ещё продолжалась, но матросы смело забрались на реи и по команде подняли часть парусов, корабль сразу начал набирать ход при довольно ещё сильном ветре. Оставалась одна проблема, – определить точное своё местонахождение, было понятно, что течением во время дрейфа и шторма судно сильно снесло от намеченного курса. Трудность состояла ещё и в том, что за толстым слоем тёмных облаков совершенно было невозможно определить точно точку стояния солнца, потому астролябия была абсолютно бесполезна.
Капитан вёл судно по компасу на северо-запад, руководствуясь больше своим опытом и интуицией, он понимал, что с учётом ветра во время шторма и течения корабль снесло к югу от курса за ночь примерно на сто миль, не более. Поэтому шли малым ходом на малых парусах, чтобы не уйти далеко от проложенного маршрута. Нужно было дождаться хорошей погоды и определить где солнце или дождаться появления звёзд на небе. Так, корабль словно крадучись плыл целый день и вечер, когда совсем уже стемнело. Только ближе к полуночи в выси кое-где стали появляться на мгновение звёзды, но тут же пропадали за облаками, и не давали время на проведение точных расчётов места нахождения судна по карте. Наконец, когда уже приближалось утро, и вот-вот должен был забрезжить рассвет, принцу удалось с трудом определить по звёздам на карте своё местонахождение и проложить новый курс, а утром, с восходом солнца, появившегося среди облаков, уточнить его. Это дало возможность поднять все паруса, и корабль снова уверенно пошёл вперёд полным ходом. Настроение команды улучшилось, матросы весело балагурили и шутили между собою, рассказывая весёлые морские байки.
– Это что, это разве шторм? – начал свой рассказ бывалый матрос. Более юные обступили его, и, раскрыв рты приготовились слушать, а тот продолжил:
– Лет двадцать назад, когда я был таким же безусым салагой как вы, пошли мы в поход погонять расшалившихся янычаров, которые совершали набеги на прибрежные рыбацкие деревни. Корабль был большой, фрегат огромный, не то что этот. Вот мы только заметили в море пару их шхун, погнались за ними на всех парусах, и тут, за пятнадцать минут море потемнело, волна поднялась такая огромная, что наш огромный корабль начало швырять как щепку. Ох, и страху тогда я натерпелся, мы же шли на полных парусах, боцман гонит нас паруса сворачивать. Полез я согласно расчёта на самый верх, а там… Тут на палубе то устоять трудно, а на реях висеть, да мокрый парус скручивать; всё думаю: «Прощай жизнь моя пропащая». Рассказчик сделал многозначительную паузу и спросил:
– Табачку дайте кто, братцы?
Ему тут же протянули кисет, он чинно забил трубочку, и пустил клуб дыма.
– А дальше что было, не упал с реи? – нетерпеливо спросил молодой матрос. Все хором рассмеялись.
– А что смешного, ведь он бы убился? – непонимающе смутился моряк.
– Так видишь, вот он живой и треплет языком – ответил за рассказчика не менее опытный матрос – ладно продолжай свою байку салагам трепать.
– А чего, я треплю, всё как на духу – чистая правда, – обидевшись ответил рассказчик.
– Да, ты забыл, что я тоже был в том походе? Да, шторм был, но паруса убирать начали вовремя, ну, покачивало чуть-чуть, ты расскажи лучше: отчего у тебя штаны тогда мокрые стали?
